– Место не так важно, когда ты рядом, – протягиваю ладони вперед и абсолютно вслепую, на ощупь, нахожу его лицо. Заставляю полностью повернуться ко мне, тактильно изучая его мужественные черты. Кончики пальцев обводят линию губ, мягко скользят по скулам…прислушиваясь к дыханию Амирана, я понимаю, насколько сильно он наслаждается секундами моей полной доверчивости, уязвимости, нежности.
– Ты наконец-то побрился, – хихикаю я, касаясь тыльной стороной ладони гладкой и четкой линии челюсти Амирана. Больше не в силах ждать и томить нас обоих, порывисто тянусь к Миру и горячо припадаю к самым порочным и развращенным губам.
Целую его сама. Жадно. Неистово.
Забирая и заявляя все права на своего мужчину.
Подобно тому, как он целует меня после разлуки…дурею от вкуса губ, ощущая внизу живота тугую воронку, закрученную из первобытного голода по своему мужу. Не могу наесться им сейчас, критическое мышление напрочь отключается, и я позволяю себе оставить позади все свои страхи и сомнения, ощущая безумно страстный танец наших языков, чередующийся с животными прикусываниями.
Каким-то чудом мне удается вовремя остановить Амирана и настоять на том, что секс ему светит только после завтрака. Мне нужны силы на то, чтобы выдержать его силу и горячность, раскаленную за недели воздержания.
После приземления, Амиран продолжает исполнять роль моих «глаз» и вести за собой. Не смея подглядывать и сдвигать повязку с век, я пытаюсь отгадать место «сюрприза» по своим ощущениям: здесь довольно тепло, и у меня слегка закладывает уши, когда мы едем в машине. Дороги извилистые, судя по тому, как мотает из стороны в сторону. Уверена, что мы постепенно поднимаемся все выше и выше. Возможно, по серпантину.
Наконец, Амиран помогает мне выйти из автомобиля, несколько минут ведет за собой и останавливает. Скидываю босоножки, босыми ногами ощущаю теплый и приятный гладкий камень, а обнаженной кожей – приятный морской бриз, оставляющий мурашки на коже.
– Ты готова попасть в рай на земле? – поглощающим шепотом интересуется Амиран, аккуратно прикасаясь к узлу на моем затылке.
– Снимай уже, – хнычу я, едва ли не подпрыгивая от нетерпения. Ран возвращает мне зрение, срывая с меня ленту.
В первую секунду, мне кажется, что я вот-вот ослепну от обилия белого цвета, превращающегося в радиоактивные лучи, царапающего радужку и зрачок глаза. Моргнув несколько раз, я начинаю привыкать к тому, что снова вижу, но никак не могу осознать открывающийся мне пейзаж. Резкая смена картинки перед глазами влияет на восприятие мира сказочным образом.