– Сейчас, голубушки, подою вас, потерпите, милые.
– Ну, так зови, говорю, – сказал Фёдор и пошёл запирать ворота.
– Ох, – вздохнула Дуня, пытаясь отвязать коров. Руки начали дрожать, она не могла справиться с узлом. – Витя-то в кровати лежит, глаза обжёг… Но ты не серчай только, доктор сказал, видеть будет, только надо недельку капли покапать, – Дуня говорила всё тише и тише, будто боясь собственных слов. Голос не слушался и словно застревал в горле, проваливаясь куда-то внутрь, в живот, затягивая за собой дыхание.
– Ты что там бормочешь? – громко спросил Фёдор, распаляясь. – Как он глаза-то умудрился обжечь? Он что у нас, дурак?! Глаза в огонь засунул?!
Фёдор подошёл к жене, выхватил верёвку из её рук и сказал грубо:
– Дай сюда!
– Говорит, поджигу какую-то делал. На пне всё разложил… выстрелил… – пролепетала Дуня, пятясь от мужа назад, к дому.
– Что?! А Гришка где?! Тоже лежит?!
– Гришка-то? Гришка-то здесь, сейчас позову, – Дуня, подхватив подол, побежала в дом.
***
Но Гришка был уже далеко. Он бежал быстро по наизусть выученным тропинкам между задних дворов, не поднимая шума. Вскоре он выскочил на луг, ограждавший посёлок от леса, и так же, без оглядки, пересёк его. Остановился на краю поля и прислушался.
Перед ним возвышался огромный чёрный лес, заглатывающий всё живое в кромешную тьму, притягивающий своей погибельной силой так, что невозможно было отвести взгляд. Где-то, совсем близко, ухнула сова и ей ответила вторая – тише, из глубины. Ветер шатал и гнул деревья, они хрипло стонали, скрипели и, ломаясь, трещали, словно моля о пощаде. Послышался волчий вой.
«Далеко, за топью», – подумал Гришка и обернулся назад.
Посёлок был ярко освещён полной луной. Избы, пожарная колокольня и купол без креста на полуразрушенной церкви серебрились на фоне синего неба. В окнах домов горел свет, казалось, там уютная и тёплая жизнь. Но Гришка знал: только не в их доме. По крайней мере ― не сегодня.
Вдруг он услышал шорох кустов, совсем близко, в трёх шагах от себя. Он перестал дышать, медленно повернул голову в сторону шума и застыл. Из кустов на него смотрели два немигающих глаза, отсвечивающих жёлтым светом луны.
– Лиса, – облегченно вздохнув, он решительно шагнул в чащу.
***
– Витька! – рявкнул отец с кухни. – Подь сюда!
Витя встал с кровати и на ощупь пошёл на кухню. Он уже чувствовал по голосу отца, что в этот раз придётся туго.