– Вот, не было заботы… – пробормотал Джеримэйн, глядя вслед учителю. – Ещё и завтрак проспали – теперь до самого обеда сидеть не жравши.
– Легко ему говорить: «встретимся»! – Элмерик поморщился от боли. – Не знаю, как я вообще из дома-то выйду.
– Не ной, на палку обопрёшься и выйдешь! – отмахнулся Джерри. – Будешь, как мастер Патрик, с тростью ходить.
Подходящая палка, к слову, стояла у изголовья кровати, но как она там оказалась, Элмерик не помнил.
– Откуда… – начал он, но Джеримэйн вмиг перебил:
– Оттуда! Собирайся уже! Только тебя одного и ждём.
Пока они препирались, Розмари подхватила шаль и тихонько выскользнула из комнаты – то ли поняла всю двусмысленность ситуации, то ли просто решила сбегать принарядиться: крестьяне порой не соблюдали приличий даже не по незнанию, а от нужды, заставлявшей целые семьи ютиться в небольших домах с одной комнатой на всех.
Не прошло и четверти часа, как Соколята выстроились у входа, заспанные и хмурые. Они напоминали то ли записных гуляк, возвращающихся утром из таверны, то ли бродяг, которым уже давно не улыбалась удача.
– Мда… сомневаюсь, что мастер Каллахан будет рад такому пополнению отряда, – усмехнулся Джерри, обводя товарищей взглядом.
Вопреки обыкновению, веселья в его голосе не было.
– Позор-р-р! – немедленно согласился Бран.
– Разгонит нас всех – и поделом! – Бывший воришка хрустнул костяшками пальцев.
Эта деланная беспечность не обманула Элмерика: он видел, что Джеримэйн волнуется, – возможно, даже больше остальных. Очень хотелось попросить его заткнуться, но язык не поворачивался. А ну как их и правда выгонят? Никто из Соколят не смог бы уже вернуться домой и просто жить, забыв о несостоявшемся приключении. Конечно, по уговору им должны были выплачивать жалованье аж до самого лета, но теперь это казалось слабым утешением – не более чем жалкой подачкой. А подачек Элмерик принимать не любил.
– Эй, рыжий, смотри в оба – сейчас мечта твоя сбудется, настоящего эльфа увидишь! – не умолкал Джерри.
– Спасибо, насмотрелся уже! – буркнул бард, покрепче перехватывая палку, на которую опирался. – Было бы чем любоваться!
Воспоминания о предательнице Брендалин нахлынули весьма некстати, и Элмерик совсем скис. Конечно, он соврал: в эльфийском облике фиалковая леди была ещё краше, чем когда притворялась простой смертной, и любоваться там очень даже было на что.