– Кстати, о Келликейт… – начал было Элмерик, но Мартин перебил его:
– Скоро вы всё узнаете. А пока – ни слова больше. Сюда кто-то идёт. – Он кивнул куда-то за спину барда.
Тот отвёл взгляд лишь на мгновение, а когда опять повернулся, то Мартина уже и след простыл. Впору было бы счесть эту встречу наваждением, если бы не оставшийся в воздухе стойкий запах осенних яблок.
– Эй, ты чё там застрял? – На тропинке показался Джерри. – А ну дуй сюда, новости есть!
Тут он заметил пламенеющую печать у изгороди и присвистнул:
– Ого! Ты, что ль, накладывал?
– Ну я, – насупился Элмерик. – А что?
– Дома расскажешь. – Джерри хлопнул барда по спине. – Эту штуку просто так не ставят – значит, повод был.
«Видел бы ты этот повод – ещё не то бы поставил!» – раздражённо подумал про себя Элмерик, но вслух ничего не сказал, только мотнул головой: пусть понимает как хочет.
Джеримэйн уставился на мерцающие фэды. Потом вытащил из-за пояса свой колдовской нож и подправил пару линий. Заклятие вспыхнуло ещё ярче.
– Вот. Так-то лучше! – Он улыбнулся.
Бард едва удержался, чтобы не пнуть его под колено. Вот что стоило не самому править печать, а сказать: так, мол, и так – у тебя тут чёрточка съехала ниже положенного? Нет, нужно обязательно выпендриться! Странно, что зрителей не позвал! Но тут его осенило: а что, если Мартин перепрыгнул преграду лишь потому, что та была плохо нарисована?
– Она не работала? – Элмерик почувствовал, как у него похолодели ладони.
– Почему? Очень даже работала. – Джерри подпрыгивал на месте от холода (бард только сейчас заметил, что тот выскочил из дома без куртки). – Но я улучшил заклятие. Так печать будет подпитывать сама себя.
– Значит, мертвяк не смог бы через неё пройти? – Элмерик схватил Джеримэйна за плечи и развернул к себе. – Слушай, сейчас не время для твоих шуточек! Отвечай ясно.
– Да чё ты? – Джерри шарахнулся и следующим движением сбросил с себя руки барда. – Уймись, чокнутый! Не прошёл бы мертвяк никуда! Просто твоя печать схлопнулась бы через четверть часа – и всё. А так до утра простоит. Да и не единственная она тут – если ты своим истинным зрением внимательно посмотришь, то сам увидишь. Наставники который день на ушах стоят. Такое ощущение, что мы под осадой.
– Кто знает: может, так оно и есть… Нам же ничего не говорят.