Каллахан выждал немного, после чего одобрительно кивнул:
– Да будет так! По крайней мере, среди вас нет трусов – уже неплохо. Однако от прочих трудностей это не оградит. Четверо недоучек, один из которых вдобавок почти калека. Пока никто из вас не способен закрыть Врата…
– То есть как это – не способен?! – Джеримэйн вскочил с места и тут же, поняв свою оплошность, опустил взгляд. – Простите великодушно, мастер Каллахан! Я не должен был перебивать…
Эльф не выглядел ни удивлённым, ни рассерженным, но, когда он встал, Элмерику захотелось втянуть голову в плечи.
– Вижу, в словах мало пользы. Тогда к делу. Я открою Врата прямо сейчас. Попробуйте закрыть их любым из известных способов.
Он отбросил плед на кресло и выставил руки перед собой ладонями вперёд, а потом что-то тихо заговорил. Элмерик узнал певучий эльфийский язык, но не смог разобрать даже отдельных слов – похоже на какое-то древнее наречие. Бард успел удивиться: неужели мастер Каллахан собирается испытывать их прямо здесь, в каминном зале? И даже без обычных предосторожностей, которыми никогда не пренебрегали другие учителя? Какая неосмотрительность!
А потом все мысли ушли, потому что Врата открылись. Сначала воздух всколыхнулся и затуманился, мгновением позже послышался звук, похожий на треск рвущейся ткани, и прямо перед носом обомлевшего Элмерика распахнулась тьма. Сердце пропустило удар и ухнуло в пятки, колени предательски задрожали, палка, на которую бард опирался, чуть не выскользнула из ослабевших пальцев, а по спине пробежал леденящий холод.
Темнота то и дело вспыхивала голубоватыми искрами, ширилась и пульсировала, норовя заполнить собой всю комнату без остатка. Элмерик невольно отступил, заслоняясь свободной рукой от ветра, обжигавшего лицо колючим зимним холодом, – в точности такого же, как в злополучную ночь, когда погиб Мартин. Скрипнув зубами, бард прогнал непрошеные воспоминания. Краем глаза он заметил, как резво откатился в сторону Джерри. Услышал сдавленный вскрик Розмари и едва различимый за шумом разбушевавшейся стихии голос Орсона:
– Б-болотные бесы! Что за…
В следующий миг Элмерика сбило с ног порывом ветра, кувырком протащило по дощатому полу и ударило о противоположную стену так, что хрустнули рёбра. Из последних сил превозмогая боль, он поднял голову и с трудом поборол растущее желание броситься куда глаза глядят – только бы подальше от этого ужасного места! Страх заставлял стискивать зубы до ломоты в челюстях. Решимость сражаться таяла на глазах, а недавняя смелость казалась теперь нелепой и опрометчивой. Знак Соколов обжёг щёку, как будто на кожу попал раскалённый уголь, от неожиданности из глаз покатились слёзы.