– Далеко ли вы собрались, маленький чаропевец? – окликнул его знакомый голос.
На мгновение он призадумался, но хорошая память не подвела. Ещё не обернувшись, Элмерик уже знал, кого увидит перед собой.
– Ллиун? Почему ты здесь? Я думал, ты спишь. Зима на носу всё-таки.
– Вы потерялись, – сказала лианнан ши, поравнявшись с ним.
Прочие запахи тут же стали не слышны за ароматом спелых яблок. Наверное, именно так пахло лето.
– Вовсе я не терялся, – фыркнул бард. – Это остальные куда-то подевались. Не могу никого найти.
– Может, вы плохо искали? – Ллиун с улыбкой склонила голову набок, отчего вид её стал озорным.
– Ты никого не видела? – Элмерик подозрительно прищурился: говорили, что младшие ши любят дурить людям голову, но на вопросы отвечают, если спросить прямо.
– Кого не видела? – Яблоневая дева выбежала и пошла прямо перед ним, спиной вперёд.
Казалось, её ничуть не заботило, что она совсем не видит дороги. А может, ей и не нужны были глаза, чтобы чувствовать направление? По крайней мере, камни и ветки, встречавшиеся на пути, Ллиун успешно обходила или перепрыгивала, подбирая юбки выше колен.
– Ну, чародеев с мельницы.
Лианнан ши остановилась и выставила руку так, что Элмерик едва не наткнулся на её ладонь.
– Нет, вы не понимаете. – Дева коснулась его груди прямо напротив сердца, и зрачки её вспыхнули яркой весенней зеленью. – Я спрашиваю не просто так. Кого вы ищете? Кого хотите увидеть? Кто из них вам на самом деле нужен? Не говорите, что все разом. Знаю, что каждый из них занимает какое-то место в вашей душе, но это отнюдь не равные части.
– Не стану спорить. – Бард лишь теперь с удивлением обнаружил, что лианнан ши была почти одного с ним роста. Там, в снегах, она казалась намного ниже – видать, из-за стройности, граничащей с худобой. Кстати, на её тонких запястьях больше не было и следа колдовской нити. – Но какое отношение это имеет к тому, что все исчезли?
– Маленький чаропевец грустит, – пропела Ллиун, обнажив острые зубы. Милый облик яблоневой девы сразу стал хищным, и бард едва нашёл в себе силы не отшатнуться. – Он жалеет себя, да? Никого больше не хочет пускать в своё сердце?
– Что за глупости ты говоришь?! – вспыхнул Элмерик.
В его словах было больше злости, чем он хотел показать.
– Если маленький чаропевец не хочет слушать лианнан ши, может, он послушает себя? Откуда взялась эта злоба? Помнится, раньше её не было. Это из-за горя?