Сзади снова послышался гул и крик, боль пронзила спину парня. Он даже не понял того, что произошло и просто попытался зацепиться за непонятно откуда взявшегося коня, но снова почувствовал боль и крепкий удар
***
Элай тяжело открыл глаза, казалось, будто его похоронили заживо, вокруг все кружилось, а нутро выворачивало. Резкая удушающая боль опять пронзила спину! Он хотел закричать, но не смог, горло было словно засыпано песком. Через несколько секунд, Элай понял, что он находится не под землей, а завален несколькими мертвыми телами погибших. На его лицо стекала кровь, которая уже начала засыхать и стягивать чешую на правой щеке и переносице. Боль в спине не давала даже сделать вдох, Глаза парня бегали из стороны в сторону, но он все же смог сдвинуть с себя два тела, которые, словно огромный камень, давили на него. Права рука практически не двигалась, каждый раз как он совершал хоть какое-то действие, тело начинало гореть, и невыносимая боль буквально раздирала спину. Сумев вылезти из-под тел, он аккуратно отполз к высокой каменной стене, что шла по улице Цецерна, отделяя гору на которой стояли институт и несколько университетов. Они возвышались прямиком над крепостью и имели отдельный вход с другой стороны города. Эльфы, что напали на рассвете прошлись от центральных ворот по жилой части города, сейчас они бились за замок. Элай слышал гул и крики, что доносились оттуда, но разглядеть ничего не получалось из-за тягучего едкого дыма, что стоял стеной там, где было спасение.
Внезапно рядом с парнем появились несколько эльфов. Они пробежали к замку, туда где была битва, совершенно не обращая внимания на раненого вартарана. Элай собрался с последними силами и смог подняться на ноги, опираясь о стену институтского квартала. Он начал быстро переставлять ноги в сторону рынка, что был на другой стороне города от замка. Где-то раздавались пронзительные крики, парень понимал, что эльфы рубят тех, кто смог спрятаться при штурме. Весь город был объят пламенем, и окутан дымом. Руки Элая дрожали от страха, что пронизывал множеством иголок, подобно ежу. Пот застилал глаза и заставлял чешую на лице блестеть и переливаться. Дыхание было тяжелым. Рана на спине продолжала кровоточить, заливая ночную рубаху липким рубиновым пятном, голова раскалывалась, а нога совсем отказывалась слушаться своего хозяина, но он, стиснув зубы, продолжал двигаться прочь из города.