Входя поэтом в этот мир - страница 2

Шрифт
Интервал
наяды на покой.
И я, глазам не веря,
сподобился на лесть.
Волна ласкает берег,
озвучивает плеск.

Жизнь до и после

Мы жили до, не думая о после.
Встречали должным розовый восход.
И каждый день был нам всевышним послан,
чтобы ценить надёжный небосвод.
Чтобы мечтать безбашенно и круто,
не замечая болей и проблем.
Но вот настало сумрачное утро
с тяжёлым грузом вызревших дилемм.
Они пришли со знаком новой смерти.
Нет, не одной, а множества смертей.
И появился в этой круговерти
учётный список траурных вестей.
Он побудил нас всё переосмыслить,
пересмотреть каноны бытия.
Жизнь в нудных распрях не имеет смысла
и лучше жить, планету не деля.
Да, на Земле покой недолговечен.
И жизнь хрупка с вмешательством извне.
И кто-то в этой битве человечен,
а кто-то автор вредных ахиней.
Но эгоизм идёт на вырожденье
и всё сильней звучит понятье – долг.
И к нам приходит новое прозренье —
уже не жить нам так, как жили до.

Парад Победы

Звучит аккорд, «Священная война»,
парад Победы нам напоминает,
что мы прошли лихие времена,
и свежий ветер знамя развевает.
Дрожит слеза, в который уже раз
волнует душу гордость за Отчизну.
Мы не грозим оружьем напоказ,
а сохраняем строй во имя жизни.
И в том строю российские сыны,
чеканя шаг, равняются на старших.
Они заветам воинов верны
и не сдадут позиции на марше.

Поэтическая душа

Невские воды бегут мимо Зимнего,
лижут волнами гранит.
Так и стихи мои неудержимые
дальняя воля манит.
Для невских вод раскрывает объятия
радостный Финский залив.
А для стихов есть другие понятия —
выживет, кто говорлив.
Только душа не умеет навязывать
строчки рифмованной вязь.
Ей, молодой, не пристало доказывать
с Музой волшебную связь.
Вот и грустит она, миром забытая,
в свете горящей свечи.
Плачет стихами пока не убитыми
или печально молчит.

Крючкотвор

Нормальный человек садится в кресло,
а в кресле он уже пупок Земли.
И думает, что видом красить место
ему блатные гены помогли.
И так он этой мыслью возбудился,
что вмиг забыл открытый, добрый взгляд.
От лестного общения взбодрился,
напялил несговорчивый наряд.
Его любые точки раздражали,
от рифмы он мгновенно багровел.
А правильные мысли вынуждали
рычать и он по-дьявольски зверел.
Встречал творца ехидною улыбкой,
иль исподлобья на него смотрел.
С ехидцею указывал ошибки,
которые лишь он предусмотрел.
Таких в России нынче расплодилось
на тысячи, куда ни посмотри.
Следующая страница