Кокон замер. Жало отодвинулось от него, замахиваясь для удара. И тут с едва слышимым свистом остро заточенное оружие устремилось к цели. Ударом темную тушу отбросило назад, несколько секунд тварь еще сучила лапами, потом замерла. Не осознавая, что происходит, спасенный человек снова принялся извиваться внутри душной «тюремной камеры».
Нож аккуратно подцепил слой паутины, вспарывая снизу вверх. Еще пара разрезов и несостоявшаяся добыча вывалилась на траву. Пацан. Совсем молодой. Глаза широко раскрыты, руки трясутся, грудь вздымается и опадает, втягивая в легкие холодный воздух. Но на лице улыбка. Как будто это не его только что чуть не проткнуло насекомое-переросток.
– Жив?
– Ага!
Костер ласкал их теплом и светом, разгоняя подступающую темноту. С момента спасения парень не умолкал, не обращая внимания на немногословность спутницы, и не спрашивая – куда они шли весь день.
– Тебя как зовут-то? – перебила его наконец спасительница.
– Саня. А тебя?
– Джин.
– Джин? Ха! Из кувшина? – он хотел было рассмеяться, но, увидев ее серьезный взгляд, сдержался. – Извини. Можно, я Женькой тебя буду звать?
Джин пожала плечами.
– Зачем в гнездо полез?
– Куда? А, ты про паука… Так откуда ж мне было знать, что он там живет?
– Их всего девятнадцать особей в парке. Можно бы и выучить – куда лучше не соваться.
– Теперь восемнадцать.
Джин согласно усмехнулась.
– А откуда ты знаешь – сколько их тут?
– Знаю, – не удостаивая Сашку объяснениями, она достала из рюкзака хлеб, вяленое мясо и пластиковую бутылку с водой.
Парень молча смотрел, сопровождая движения ее рук взглядом голодных глаз. Щедрые руки не подвели: разделили пополам и хлеб, и мясо.
– Куда идеф? – не отступался от расспросов Саня, набив рот едой.
– На юг.
– А фево там?
– Не твое дело, – добродушно отозвалась Женька-Джин.
Саша с трудом проглотил, взял без спроса бутылку, запил водой.
– А чего ж мы с тобой весь день к востоку забирали?
– Во-первых, впереди стая мигрирует. Нет у меня желания с ними встречаться. А во-вторых, я тебя до барьера доведу, чтоб ты свою задницу из парка живым унес, и пойду дальше одна.
Спасенный замер с набитым ртом.
– Хм. Ты это… Обофди. Фево это – одна?
– Того это.
– А чо, мне нельзя? С тобой?
– А нафиг ты мне сдался?
– Ты спасла меня.
– И?
– Несешь теперь за меня ответственность.
С минуту Джин смотрела на него, но так и не нашлась, что ответить на такую наглость. Она лишь молча покачала головой и стала заворачивать остатки еды.