Когда мы вошли в зал, мне показалось, что я попала в музей восковых фигур. Гости сидели неподвижно и только слегка шевелили губами, чтобы прошелестеть что-нибудь тихо на ухо своему соседу. Мадам, засушенная мумия, завернутая в Шанель и украшенная многоярусным жемчугом, величественно протянула руку для поцелуя Марку и снисходительно кивнула мне вместо приветствия. Нам указали на наши места, и прерванная светская беседа в стиле piano-pianо зашуршала далее. Мы с мужем переглянулись, на всякий случай заткнулись и попытались проникнуться общим настроем. Я озиралась по сторонам, пытаясь определить, где же прячется собака, так как обстановка не предвещала ничего хорошего. Старичок, сидевший рядом со мной, угадал мои мысли и, беззвучно хихикнув, показал взглядом на маленький сервировочный столик, покрытый длинной скатертью. Я поняла, что дракон прячется именно там. Светский раут бесшумно катился по накатанным рельсам еще минут двадцать – до того момента, когда мой муж, простудившийся накануне в командировке, чихнул. Надо признать, что люди, никогда не слышавшие чих моего супруга, очень пугаются. Наши коты, привычные ко всему, до сих пор подскакивают на месте, заслышав «А-А-АПЧХИ-И-И-И» Марка. И в этот раз гости отреагировали таким же образом, а потом с ужасом уставились на нас. И не напрасно, так как из-под сервировочного столика метнулась серая тень, и через секунду клыкастая пасть вонзилась в лодыжку моего мужа. Мадам, всплеснув руками, зашептала громче на полтона, что, видимо, выражало крайнюю степень возбуждения:
– Вас же предупреждали! Кадор не выносит шума!
Глядя, как собака грызет ногу моего супруга, я почувствовала, что злополучная вожжа уже попала мне под хвост, и сейчас Остапа понесет. Я не помню, как схватила собаку за шкирку, как вышвырнула ее из гостиной и как, тихо прикрыв дверь, под визги кабысдоха спокойно уселась на свое место. Общество, наблюдавшее за этой сценой, напоминало зал античной скульптуры в Лувре после ухода посетителей. Мадам, придя в себя и испепеляя меня взглядом, изволила разразиться гневной тирадой:
– Да как вы посмели ТАК обращаться с животным!
– Мадам, как ваш пес посмел ТАК обращаться с моим мужем!
– Мой пес болен, ему противопоказаны шум и стресс!
– Мой муж тоже теперь будет болен! Но это не значит, что он должен перекусать всех своих сотрудников и домочадцев. Если собака настолько тяжело больна, то ее надо лечить в клинике. Приличные собаки не бросаются на людей.