После долгих поисков я решила остановиться на устройстве, действующем по принципу спускового крючка, с нанизанным на него лакомством. Мне вдруг пришло в голову, что моя норушка, возможно, страдает боязнью высоты и поэтому упорно не забирается на высокие приспособления. Если верить учению, последователем которого является мой кот, вполне могло так случиться, что в нее переселилась душа Марии-Антуанетты, испытавшей всепоглощающий ужас восхождения на эшафот. По этой причине следующая моя модель отличалась простотой конструкции и устанавливалась прямиком на пол, позволяя бывшей царственной особе не утруждать себя восхождением на пьедестал, а, тихо и незатейливо пройдя через широкое отверстие в большой пластиковой бутылке, направиться прямиком к кусочку сыра, прикрепленному к спусковому устройству, которое при помощи резинок захлопывало вход в ловушку.
Не стоит говорить о том, что я тщательнейшим образом пропылесосила кухню, уничтожив малейшие крошки, которыми могла бы поживиться моя нахлебница, и несколько раз провела испытания моего агрегата. Кота вместе с его мисками я заперла в моей комнате, поскольку начала подозревать усатого буддиста не только в измене интересам домашнего очага в угоду своим философским принципам, но и в передаче моих секретных планов полевке. Кот бурчал, что он не виновен, что я стала параноиком, что карму изменить нельзя и что уж если мыши суждено быть пойманной мною, то его вмешательство никоим образом не может повлиять на исход этой операции. Но я осталась непреклонна. Карфаген должен быть разрушен, Березина должна быть форсирована! Троянский конь, пропахший свежим сыром, стоял и бодро бил копытом у входа в мышиное укрытие. Утром я получила чувствительнейший удар по своему самолюбию – мыши в ловушке не оказалось, приманка осталась на месте. Я просто воочию увидела выражение этой нахальной мышиной морды, скалящей свои хищные зубы в издевательской ухмылке. Кот лежал в вальяжной позе на диване и иронично поглядывал на меня, вылизывая хвост. «Человек – венец природы», – гордо изрекла я, проходя мимо него. Кот было мявкнул, что это терновый венец, но я припугнула его, что если он не перестанет перечить мне под горячую руку, то никакой другой еды, кроме поселившейся у нас мыши, он больше не получит. Маркизу пришлось заткнуться.