– Но почему, – встрепенулась Резеда.– Полетели, Кузя, полетели за солнышком, вон же оно, совсем рядом.
– Я не смогу долететь до солнышка, Резеда, я не умею так хорошо летать как ты, – Кузя в сожалении склонил голову. – Мне никогда не увидеть, где ночует солнышко.
– Да что, ты, говоришь, Кузя, полетели, я помогу тебе, – Резеда взлетела над камнем и призывно кружила над Кузей, зовя его за собой.
Что делать, если зовёт любимая? Не оставаться же на камне одному и Кузя взлетел следом за Резедой. Он из всех сил старался не отстать от неё, но, через некоторое время, силы покинули его и он упал в море.
– Кузя, где ты? – Резеда оглянулась и не увидела своего любимого.– Кузя, где ты!? – Она стала кружить над тем местом, где упал кузнечик.
А он изо всех сил барахтался, старался оттолкнуться от воды и взлететь, но море не отпускало его.
Огромная, чёрная рыба прицелилась, чтобы проглотить нечаянную добычу, и уже совсем было схватила, но кузнечик оттолкнулся от её холодного носа своими длинными ногами и взлетел навстречу Резеде.
Резеда вцепилась в него, цепкими лапками, полетела к камню. Кузя для неё был тяжёлой ношей. Мокрый, совсем обессиленный он только шептал:
– Я люблю тебя, любимая.
От этих слов у Резеды, словно прибавилось силы. Она донесла Кузю до камня. Они упали на него обессиленные, но счастливые.
С того дня Кузя и Резеда стали жить вместе. Маленький, уютный домик кузнечика преобразился, он стал гораздо больше, красивее.
По вечерам они приходили на свой камень провожать солнышко. Мечтая, что когда-нибудь, долетят они вместе до луга, там за морем, и увидят, где ночует солнышко.
Кузнечик и стрекоза жили долго, счастливо, не замечая дней.
Но с той поры, если вы обратите внимание, то над самой гладью воды, будь то озеро или река или море, часто кружат стрекозы.
Каждая из них ищет «своего» кузнечика, что бы спасти его, вытащить из воды и отнести на какой-нибудь камень, камень своего счастья.
На краю города там, где ещё остались одноэтажные домики, жил воробей, а звали его Чика.
Был он мудр и трудолюбив. В трудах, да в каждодневных заботах, проводил своё время, часто не задумываясь о том, что он и зачем делает. Так, в своё время, научил его, его отец и он жил, не нарушая устоявшихся традиций воробьиного бытия.
По утрам, чуть только первый лучик касался верхушек деревьев, он выле-тал к нему навстречу чирикая: