Зато Мари неожиданно разглядела на столешнице за бутылкой кривоватую надпись, сделанную пальцем по пыльной поверхности. «Люка» – лаконично сообщала она. Мари подумала, что не заметила буквы сразу, потому что их тоже покрывал слой пыли, лишь чуть менее тонкий, чем остальной покров. Да и освещение в комнате оставляло желать лучшего.
«Люка… Что это значит? Имя того, кто побывал здесь до нас?» – предположила она, аккуратно переставляя бутылку, чтобы разглядеть находку получше.
Но стоило ей это сделать, как надпись тут же бесследно исчезла, словно ее и не было. Растерянно вглядываясь в то место, где она только что была, Мари начала сомневаться, не разыгралась ли у нее фантазия от усталости. Ведь только она наконец присела, как мозг тут же начал сонно залипать. Или она все-таки смогла увидеть один из местных призраков?
Ди, тем временем, проворно возилась у камина, тихо чертыхаясь и пытаясь разжечь старые дрова с помощью зажигалки. Через некоторое время ей это все-таки удалось, и комната наполнилась пляшущими отблесками абсолютно белого, выглядящего каким-то потусторонним, огня. Его пламя было не слишком ярким и гипнотически умиротворяло. Мари ощущала, словно разум медленно плавится, выдохшееся тело становится ватным, а веки тяжелеют.
– Этот дом… и вся атмосфера, – тихо промолвила она, пытаясь стряхнуть объятия подступающего сна. – мне что-то напоминают. Но я не могу вспомнить, что именно… К тому же, мне кажется, что я только что видела призрак. Это была надпись. Сначала я совершенно отчетливо разглядела ее вот здесь, на столе, а потом она вдруг взяла и исчезла…
Ди повернулась к ней и понимающе кивнула. Ее лицо, наполовину освещенное пламенем камина, показалось Мари чрезвычайно живописным. Если бы она была художницей, то непременно схватилась бы сейчас за кисти и краски.
– Так кто тот жуткий человек с площади? – спросила она, забираясь на диван с ногами и удобно укладываясь на живот. – Выглядит так, будто ты привычна к окружающему бреду… По крайней мере, неплохо осведомлена.
Ди ничего не ответила, продолжая молчать и загадочно улыбаться. Она приблизилась и села на пол рядом с Мари, запрокинув голову на диван. Лицо ее выдавало усталость.
– Ты сказала, что здесь, чтобы защищать меня. – продолжила Мари, разглядывая мягкий профиль приятельницы. – Но почему? В смысле… я несказанно рада, но не пойму, чем это заслужила? Ты, что, и вправду монашка?