Офигеваю от происходящего.
Диспетчеру приходится верить мне на слово – в тумане он не видит нашу суету. До часа Х осталось восемь минут, а заправка ещё не закончена… А мы уже дали готовность.
Полный бардак!
– Полный п…ц, – несколько более точно характеризую ситуацию вернувшемуся в кабину Стажёру.
Выхожу на связь с пассажирами, извиняюсь за задержку и честно сообщаю, что, скорее всего, мы никуда сегодня не улетим, так как аэропорт через несколько минут согласно немецкому порядку закрывается. Но мы попробуем!
Кабину я успел приготовить и за себя, и за Стажёра. Зачитываем чек-лист. Внизу тупят и никак не заканчивают заправку.
Через пару минут диспетчер беспокоится: не хотим ли мы начать буксировку? Конечно, хотим, сейчас вот только заправку закончим…
Говорю:
– Пока ещё не готовы, извините.
Диспетчер спрашивает нас, сможем ли мы взлететь в 22:59:59? Грустно взглянув на всё ещё присоединенный к заправочной станции самолёт, я врать не стал. Конечно же мы не успеем!
Хочется взорваться в возмущении! Представитель и рамп-агент нас за идиотов держат, что ли? Думают, раз мы, русские, любим быструю езду, то помчимся по туману сломя голову? Сломать голову – так вернее будет!
– В таком случае, – с искренним сочувствием в голосе говорит диспетчер, – мне придётся отменить ваше разрешение. Но вы можете запросить специальное разрешение на вылет после нулей.
Да-да, конечно, и на этом спасибо!
Прибегает представитель:
– Заправка окончена, давайте уже улетайте!
Говорю:
– Камрад, это нереально! Ты опоздал, нам только что отменили разрешение. Теперь надо получать индивидуальное, от властей.
Представитель машет руками: давайте-давайте, закрываемся, сейчас всё будет, главное начать движение! Смотрю на него – очень похоже, что он во власти эффекта туннельного зрения. Нацеленный на желаемый результат, не видит и не слышит ничего.
Ну что ж, он ведь тоже местный, лучше знает порядки. Ощущая полнейший идиотизм ситуации, вызываю в кабину Ирину, прошу её закрыть входную дверь. Закрывает. Теперь, пока кто-то там… если кто-то там пробивает специальное разрешение, у нас есть время перевести дух и тщательно проверить подготовку кабины, выполненную мною в одиночестве.
Проходит пять минут. Нас вызывает диспетчер и извиняющимся тоном говорит, что до сих пор у него нет никакой информации о том, что с нашей стороны кто-нибудь подсуетился о выдаче специального разрешения. Чертыхаюсь в сторону убежавшего представителя, в очередной раз хватаюсь за телефон, баланс которого давно ушёл в минус, звоню в Москву, объясняю ситуацию.