Отправимся дорогой колеистой,
Что за подошвы трогает песком.
И блик Луны на теле маслянистый
Густым бальзамом смажем за плечом.
И пышность ночи вязнет, утопая
В гречишном поле, дёргает траву.
Такой я ночи в жизни и не знаю,
И я боюсь заснуть под ней в бреду.
И лик твой бледный умиротворённый
Печально красит глянцем голубым
На вечность и тепло благословлённый,
Забытый очерк бронзовых белил.
А ты, поэт, средь терпких ароматов
И шевельнуться, дрогнуть не посмел.
Беззвучным мир казался. Я с тобой когда-то
Под взорами созвездий цепенел.
Дорога только прибавляла силы.
И кружево фарфоровых цветов
Под плавающим мехом тонкой пыли
Качалось бестревожно в мире снов.
Та ночь оставит липкое пятно
В болезненных твоих воспоминаньях.
И, может, тронут, но и не поймут её
Умы других в словах твоих печальных.
Я буду слушать то, о чём молчишь,
Пока идём дорогой колеистой,
Пока над нами сумрак дивный чист.
И полон ты поэзии ветвистой.
Отчаянно я жажду прозы тленья.
Твоих стихов, застывших на губах.
Немой рассказ я помню о рожденье
В нас чудной силы, писанный впотьмах.
Поведал молча ты мне о великом,
Как серебрился первый звездопад,
Как пеплом разлетался многоликим.
И что я звёзды не верну назад…