– Смотри, профессор, ножичек лезвием указывает на входную дверь. Жди неприятного гостя.
Предвидение сбылось в то же мгновение. Дверь без стука распахнулась. На пороге обеденного зала появился глава района в обычной синтетической куртке. Из-за спины, словно лисья мордаха, выглядывал рыжий мех капюшона. Черная кожаная бейсболка смотрелась на его голове утиным клювом. Василий Васильевич Рысин был одновременно прост и хитёр. В молодости красивый услужливый гармонист являлся непременным участником свадебных гуляний. Дружка, приклеилось прозвище. От молодого Дружки к сорока пяти годам осталось жилистое тело и обманчивая добродушная улыбка. За глаза местные жители называли его «сукиным сыном», но для них он был своим. Неприязнь к чужакам появилась давно. Ещё с татаро-монгольского нашествия. Потому и выдвигали третий срок подряд главой района. Прощали махинации с муниципальной собственностью. Особенно Дружка любил переводить землю сельхозназначения под жилое строительство на правом берегу Чухловки. Популярное место у московских и губернских дачников, называемое Сапропелевым полем. Последнее время Дружка носился, как с родным дитя, проектом областной свалки. Его не устраивали мизерные налоги дачников. Мега-свалка, напротив, сулила огромные деньжищи в худой бюджет нечернозёмного района. Называлась на умных бумагах «мусорным полигоном по переработке твёрдо-бытовых отходов». С французскими фильтрами очистки сточных вод, немецкими геомембранами и системой сбора биогаза. Умилительное название придумал сам Дружка. «Земляничка». Убедительно звучал его аргумент в пользу свалки: «В Москве каждый год под мусор выделяется один гектар, а у нас площадь всего пять га. На сто лет». Наиболее недоверчивые «аборигены» создали группу противодействия. Большинство населения её не поддержали. Не доверяли чужакам. В экологи затесался адвокат-москвич, взявший в сожительницы местную, так же проживающую в столице. К москвичам из местных относились, как к выкрестам в православии. Ограничивали в правах: налоги для приезжих на собственность и электроэнергию повышали, по московским ценам нанимались в работники, «блокировали» федеральные льготы чужаков. «Всё когда-нибудь проходит», – мудро рассуждали шестнадцать тысяч жителей района. И не вмешивались, предпочитая наблюдать за борьбой пяти сознательных экологов с родной администрацией. Ещё ожидали обещанных Дружкой компенсаций в 200 рублей ежегодно. За воздух, как в аэропорту Еревана. На каждого чухловца. Жили по принципу: «с паршивой овцы, да хоть клок шерсти получить». Особые надежды возлагали на обещание построить торгово-развлекательный центр наподобие областного. Где в одном здании собраны все удовольствия: продовольственный магазин, фитнесс, спортзал, бассейн, кинозал, маникюрная. Были уверенны, кемеровской трагедии с ними не случиться. Заблуждались, как женщины, считающие цирроз печени мужской болезнью, а уреплазму безобидным грибком.