Макс был нашим главным и единственным инженером, а также, по совместительству, медбратом. Он был способен починить практически всё оборудование, починка которого в принципе возможна в полевых условиях. Его крупные руки прекрасно справлялись с мануальной работой. Помимо этого, он выучился на парамедика и действительно прошёл 8 месяцев стажировки в команде городских спасателей – редкость в наше время, когда молодёжь предпочитает избегать всего, что связано с живыми телами, их неприкрытым БДП внешним видом и отталкивающими выделениями типа крови. Но Макс чинил людей с такой же спокойной улыбкой, с которой возился со сломавшимся скутером или мелкой техникой. Может, его секрет был заключён в равнодушии больше, чем в благожелательности… Но вот опять я плохо думаю о внутренних качествах коллег. Надо бы посетить клинического психолога, пока эта странная фрустрация не даёт о себе знать более значимыми проявлениями.
И наконец, наш руководитель, профессор Серафим Серджио Бат Чалых, босс, высокая, непроницаемая гранитная стена. Крепкая, защищающая, надёжная, но такая безразличная, индифферентная, даже холодная. С Батом мне предстояло пройти заключающее обучение, и, пока я не поставила себе галочку, что данный пункт позади, я не могла быть полностью уверена, что экспедиция состоится, и состоится с моим непосредственным участием.
Итак, наша малая команда – это я, профессор Чалых, Ангелика и Макс. Моими стараниями в экспедицию также должен был ехать мой младший брат Деметрис. Это меня одновременно и радовало, и беспокоило. Я смогла получить грант на включение его в экспедицию довольно легко. Конечно, с точки зрения Дэма, мне пришлось пройти сотни инстанций и совершить миллион бюрократических взаимодействий с ними, но я-то знаю процессы получения грантов от Института и понимаю, что мой мне дали подозрительно безболезненно. Иногда мой мозг слишком легко генерировал параноидальные идеи и целые конспирологические теории, направленные против нашей экспедиции или против меня, в частности.
Я отложила в сторону таблоид и потянулась за лекарственным блоком, который охотно выплюнул на мою бледную ладонь две крошечные таблетки успокоения.
Деметрис будет не Деметрис, если хорошенько не потусит перед отлётом неизвестно куда. Не спорю, что, во-первых, мне было приятно лишний раз напомнить сверстникам о моей предстоящей миссии, приподняться в их глазах из простого парня-тусовщика в почти что учёного, такого весомого и значимого. К тому же я хотел кое-что перетереть с Вано – Йеговой Ноа Василио Найковым, номер четыреста две тысячи восемьсот восемь двести четыре – моим корешем, софтовым гением, пареньком не от мира сего (да вы только посмотрите на его порядковый номер – сразу видно, знак судьбы), но надёжным и лёгким на подъём, если знать, в какую тусовку его тащить.