Я спросил, можно ли мне взять эту бумажку, но Аня упорно притворялась, что записка и вовсе ее не волнует. Хотя врать Аня не умеет, по ней все видно, что она что-то скрывает. Вот только признаваться дочка упорно не хотела. Я даже решил взять на работе несколько отгулов – поставить заместителя на свое место, чтобы побыть с дочерью и понаблюдать за ней.
Пару дней, во время своих выходных, я провел дома – сказал Ане, что не мешало бы отметить окончание ее сессии, отдохнуть по-семейному. Дочка удивилась, потому что привыкла, что я работаю без отпуска, но возражать не стала. Я сказал, что она может позвать своих друзей к нам домой или отметить сдачу экзаменов где-нибудь в кафе. Она выбрала второе – вроде как в училище она ни с кем близко не общается, а ее подруга Вера вряд ли согласится прийти. Точнее, даже не подруга, а девушка, с которой Аня иногда общается. Я удивился – у дочери ведь много знакомых и друзей, взять хотя бы этот туристический клуб. Но оказалось, что люди из клуба общаются в основном во время походов – у кого работа, у кого учеба, из художественного училища в клубе только одна Аня. В общем, в кафе с Аней мы пошли вдвоем. Мне показалось все это странным – я всегда считал дочку душой компании, а оказалось, что и друзей-то у нее нет.
– А почему та девушка, подруга Ани, Вера, не согласилась прийти на праздник? – удивилась я.
Федор Павлович пожал плечами.
– Аня толком не объяснила, но я понял, что Веру интересует только живопись и с Аней они дружат лишь в училище. Обсуждают задания, ну, и все прочее. Веру я вообще никогда в жизни не видел – живет она на другом конце города, и так они с Аней не пересекаются. Вера, по словам Ани, вообще живет одна – неизвестно, где у нее родители, а из домочадцев у нее только кролик дома. Аня мне фотографии этого кролика показывала из социальной сети.
– Гм… интересная особа, – хмыкнула я. – Ладно, вернемся к вашему рассказу. Итак, вы решили с дочерью отметить окончание ее сессии, верно? Что-нибудь в тот день происходило? О чем вы разговаривали с дочерью?
– Так-то ничего особенного, – вздохнул Зеленцов. – Мы пришли в ресторан в пять вечера, заказали ужин. Во время учебного года дочка питается в студенческой столовой, а дома всегда готовит сама. Когда Аня была маленькой, готовкой занималась Наташа, а потом дочка заинтересовалась кулинарией, поэтому я не нанимал домработницу. Странно, наверное, но мне даже так легче было – Ане нравится стряпня, а лишних людей в дом приводить как-то не хочется. Но к ресторанам Анюта относится равнодушно, она не из тех девушек, которых удивишь ювелирными украшениями, дорогими брендовыми шмотками да изысканной кухней в элитном заведении. При моем материальном достатке следовало бы, наверное, почаще выводить дочь в свет, но зачем заставлять ее что-то делать против воли? У нее собственный круг общения – ну, интересно ей возякаться в масляной краске да кормить комаров в палатке на берегу реки, пускай развлекается…