– Да уж будь!
– Как же ты со своим князем общалась, не понимая ни слова?
– Разве для любви важны слова? – она мечтательно улыбнулась.
– Так что сказать? Булка и Оглобля?
– Да ну тебя!
Милка приосанилась – помирать, так с музыкой! – и с достоинством представилась:
– Людмила Викентьевна Полесьева. Главный врач медэкспертизы отдела «А». Прошу любить и жаловать.
Волчица кивнула и улыбнулась шире.
– Миэла. Княжэ государинэ остайе разэ.
– Чего?
– Она тебя княгиней назвала, – перевела я.
– Ух, ты! Я, конечно, королева. Всегда. Но не все готовы принять сей очевидный факт. Тем более удивительно слышать от существа с интеллектом утюга…
– Пойдём, королева! – я прервала её тираду. – Она приглашает следовать за собой. Просит, заметь!
– Думаешь, стоит идти? Может, это тактика такая? Еда с доставкой на дом. Действительно, зачем нас тащить голодным волчатам, если сами дойти в состоянии?
– Хочешь, оставайся, а я пойду. Здесь рано темнеет, если ты помнишь.
Конечно, она не осталась. Перспектива заночевать в лесу одной, да ещё и обряженной только в купальник, показалась менее заманчивой, нежели приглашение местной дамы. Пока мы шли, еле поспевая за мелькающей меж стволов волчицей, Милка продолжала бурчать.
– Ты предупреди эту красавицу, что, ежели хоть по кусочку от нас откусят, умрут в страшных муках! Что мы из другого мира и ядовитые под завязку! Нет, ты скажи ей! Вот прямо сейчас скажи, а то ведь потом может быть и поздно!
– Мил! – я остановилась и глянула на подругу. – Угомонись. Мне тоже страшно. Но, если бы она хотела нас убить, уже пировала бы в лесу со всем своим племенем.
– Хм! Какой оптимизм!
– Тебя не занимает факт, что она нас знает? Тебя во всяком случае.
– Меня занимает, что я её не знаю. И боюсь – не скрою! Что на уме у местных дикарей?!
– Скоро увидим, – вздохнула я.
Оборотница привела нас к деревеньке или хуторку – как правильно-то? – вобщем, поселению – паре низких хижин, сплетённых из веток. Зимой, плотно укрытые снегом, должно быть, хижины превращаются в тёплые берлоги. Для человека, конечно, относительно тёплые, а вот для волка, даже полу-волка, вполне приемлемо. Во всяком случае, несколько детишек трёх-четырёх-летнего возраста, играющих на поляне перед домиками, выглядели здоровыми и крепкими. Кроме них лохматая старуха помешивала варево в котелке над костром, и женщина на вид лет тридцати рукодельничала чуть в сторонке, – вот и всё племя. Хотя, может, мужчины на охоте? Или они все вместе не живут?