– Редко удается вырваться отдохнуть, – причмокивал Аскольд, расставляя акцент на последнем слове. – Проклятая работа высасывает все соки. Заставил себя взять месячный отпуск. Тут и брателла приехал – не мог же я обломить его в сотый раз?!
– Вы редко видитесь? – спросила Кристина, жадно рассматривая обоих, забыв о своем зарезервированном дружке.
– Очень. Задумали провести каникулы вместе. Но вдвоем куролесить не айс. Вот и собрались подобрать друзей.
– Мы отличный вариант, – добавляю я. – Лучше не найти.
В этом нет никаких сомнений, если учесть, с кем нам придется соревноваться. Мы лучшие в любом смысле – это не лесть и не бравада на потеху публики. Мы уверены в себе, словно в неотразимом шарме Коко Шанель.
– Нас будет четверо? – спросил Антон, находясь в легком замешательстве.
Настолько рассеянным и непонятным был его вид, что он напоминал потерявшегося сорванца, разинувшего рот и готового пискнуть сиреной, чтоб привлечь сбежавшую мамку или дежурившего за углом постового. Мои губы расплывались в улыбке, но я прикусывала их, сдавливая в гармошку.
– Как минимум, – ответила Кристи. – К нам должны присоединиться двое кентов и мой бойфренд – как бы с сожалением добавила она. – Пожалуй, достаточно. Мы же не экскурсионный автобус набиваем по дороге к святым местам.
– Достаточно, – кивнул Аскольд. – У меня не так много места, чтоб заселить целый табор.
Я заранее представляла, как они разбредутся по комнатам, и начнется самое волнующее представление. Просчитав возможные варианты, я определила, что на вилле соберутся Кристи со своим хахалем, другая парочка, два брата-акробата и я. Два к одному, и три на один не делится, точнее, делится, но не разделяется. Один лишний. Кто? Я пока не определилась, как будто это зависело от моей воли.
На восемь балов тянул Аскольд – мужественный и уверенный в себе, организатор вояжа и владелец резиденции, настоящий вождь племени. Мы всегда не прочь замутить с лидером, ведь власть привлекает и особенно возбуждает. Достаточно вспомнить старых перечниц, навязчиво повторяющих, как им хочется переспать с президентом, какой бы хилой и невзрачной наружностью он не вышел. Статус перекрывает любые недостатки. Власть всегда возбуждает.
Антон тянул на шестерку по десятибальной шкале. Десятка – недостижимый идеал. Чего-то в нем не хватало, и в чем–то он был обделен. Природа не отдохнула на нем, но схалтурила. Нет, не так грубо. Кое-что упустила, утомилась, не оттесала нюансы его телесной организации. В отличие от брата Антон держался загадочно, словно хранил какой-то секрет, дарованный ему свыше. Если у Аскольда, что на уме, то и на языке, то Антон тщательно подбирает слова. По его надутой и напряженной физиономии я определила, что он желал излить из себя гораздо большего словесного поноса, чем ему пока удалось, но такова была его квота. Многое осталось в закромах. Аскольды встречаются, если не на каждом углу, то сплошь и рядом. А типаж Антона довольно редкий. Хватать его нет смысла – он никуда не денется. Он как ручной зверек типа суслика или хомяка. У тех и других есть зубки, и иногда даже они кусают.