Взрослые не понимают детей. Возможно, они и не стараются их понять, а с младенческого возраста пытаются навязывать им свои понятия о жизни. Но всё-таки мамы более близки к пониманию чаяний своих чад, чем папы. Даже Миша это понимал, но он всеми фибрами души тянулся именно к папе, потому что тот до сих пор оставался для него таким ящичком, у которого нет открывающейся крышечки, но в котором всё равно что-то лежит. И вот до этого «чего-то» очень хотелось добраться.
Мише очень хотелось стать таким же бесстрашным, как папа. Он видел, что папу-то совсем не страшат происки нечисти, о которых он читал своему сыну. Это была ещё одна причина, по которой Миша не мог отказаться от страшилок на ночь.
Необъяснимого принято бояться – кажется, это тезис каждого человека. Только у каждого своя степень страха. Мише иногда казалось, что он может полностью потерять связь с реальностью и умчаться в это самое необъяснимое. Степень страха была высшей. Детской.
Дети могут не бояться многого из того, чего бояться взрослые, например, террористов и остальной непридуманной нечисти из реального мира. Зато у них могут дрожать поджилки от чего-то совсем уж пустякового, потому что у всех детей есть привычка возводить все свои страхи в некоторую степень, от чего те выглядят ещё ужасней и неприглядней.
Тело малыша покрылось липкой плёнкой пота, к которой он так хорошо привык за последние месяцы, и которую уже откровенно ненавидел за удушающий запах, служащий, как он считал, приманкой для оборотней и вампиров.
Во всём доме – ни звука, лишь гомон ночной жизни доносился через форточку, но это не могло обмануть малыша, потому что он точно знал: кто-то обязательно притаился где-нибудь поблизости, и ждёт удобного момента, чтобы напасть.
Миша считал себя взрослым мальчиком, тем более, то же всегда говорил его папа, поэтому с детскими страхами пора было кончать. Малыш давно уже вынашивал эту идею, но окончательно решился только сейчас.
Он отчаянным жестом скинул с себя влажное одеяльце и тут же сжался в комок. Он ждал, что на него сразу же посыплются гигантские пауки, или же к его босым ножкам протянется скрюченная костлявая рука, но ничего не произошло. Немного успокоившись, мальчик выпрямился. Сердце, замершее до этого на несколько мгновений, возобновило свой ритмичный, но всё же испуганный, бег.