–Прописан?
–Да.
–Это хорошо. Значит, проживает. А вы кто?
–Его жена. Бывшая.
–Разведены?
–Пока нет.
–И это хорошо. Значит, действующая.
–В каком смысле?
–В действии, значит. Понятно? Брачный
контракт есть?
–Есть.
–А вот это плохо. Дети есть?
–Нет.
–И вот это хорошо.
–Что ж хорошего?
–Для дела, деточка, для дела.
–Я вам не деточка.
–А я вам не ужин слюнявым тварям. Живёте
вдвоём?
–Нет, одна.
–А Максимов?
–Я же сказала, он здесь не живёт.
–Ну, хотя бы бывает?
–Практически нет. А в чём, собственно, дело?
Во время лаконичного диалога Илья с
характерной для него наглостью отодвинул
хозяйку и прошёл в квартиру. «Это я удачно
зашёл», –подумал пристав, выбирая
намётанным взглядом наиболее дорогие вещи
для ареста.
–Кстати, не расслышал, как ваше имя,
отчество?
–А я и не говорила. Елена Валентиновна.
–Так вот, Елена Валентиновна, дело в том, что
ваш муж взял деньги и возвращать не хочет. Разве
не странно?
–А я здесь при чём?
–Вы? Не при чём. При чём имущество,
находящееся по данному адресу. Оно, как я
правильно понимаю, а я правильно понимаю,
принадлежит на правах собственности
прописанному здесь, но ныне где-то быстро
бегающему Максимову А. С.
–Ну, не так уж он и быстро бегает…
–Неважно. Важно, чтобы мы с вами сработались.
Зовите понятых, составим акт ареста, ну и, конечно
же, акт изъятия.
–Хорошо. С чего начнём? Вы, кажется, говорили
о вещах Алексея? Пройдёмте в соседнюю комнату.
Соседней комнатой оказался балкон, а
вещи Алексея уместились в двух основательно
потрёпанных чемоданах.
–Начнём, пожалуй, с этого, –Елена расстегнула
один из них.
–Предоставленное имущество неликвидно, – возмутился Илья, зажав двумя пальцами нос. – Его никто не купит.
–Понятие ликвидности и неликвидности
относительно. Норковая шуба менее ликвидная,
чем булка хлеба, однако, и на неё есть покупатель.
Постираете. Прорекламируете как вещи Ленина,
забытые им в шалаше. Коммунисты с руками
оторвут.
«Ну не стерва ли?» –подумал Илья, тоскливо
рассматривая груду грязного белья. В горле
запершило. –Извините, в этом доме кран с водой
есть? Пить почему-то захотелось.
Лена с язвительной улыбкой вышла из
комнаты. Обретённую свободу пристав решил
использовать с максимальной выгодой и
внимательней изучить интерьер квартиры. Он
обнадёживал. Обилие книг и сервиз на полсотни
персон наглядно демонстрировали, чем сыт
человек. Мысленно переместив телевизор и