– Вот знать бы только, что я теряю?
–Ничего. Сделка со мной – скорее награда, чем обещание счастья. Давай не будем отвлекаться.
– Ладно. Какие условия?
–Собственно, это и условием не назовешь. Давай так. Ты будешь жить в моем доме до тех пор, пока я не исполню твое последнее желание. После этого тебе нельзя будет больше оставаться со мной.
–Но соглашение должно быть двусторонним, – возразила Сара.
–Справедливо, – согласился Вельзевул.
–Итак, я уйду от тебя сама, когда захочу и только после того, как узнаю твою тайну?
–Сара, то плохое, что во мне есть я не скрываю. В этом разница между человеком и мною. У меня нет тайны, можешь мне поверить.
–Понимаешь, у каждого есть своя тайна и у тебя тоже, – настаивала Сара на своем. – То, что я узнаю, будет ни на что не похоже.
–Меня томит недоброе предчувствие, – лукаво улыбаясь произнес Вельзевул. Он был немного удивлен тем, что ходом беседы сразу и полностью завладела Сара. Удивительное дело!
А между тем эти слова и тон, которым он их произнес ободрили ее. Более всего Сару радовало сознание, что Вельзевулу очень дорого его дьявольское достоинство.
–Не знаю почему, но я почти уверена, что тайна эта сокрушит тебя.
На полминуты Вельзевул даже растерялся. Он не мог ничего возразить – столь решительным было утверждение.
–Я – дьявол. Меня сокрушить нельзя. Со дня сотворения мира так было и так будет.
–Да бог с тобой! Отчего же? Уже, вижу, как все твои доводы разлетаются на куски под напором доказательств – в лучшем случае. Между нами говоря, ты не тот, кого называют Царь мира.
–Кажется, возникло дело, которое требует твоего присутствия в моем доме. Что ж, закрепим договор простым рукопожатием.
И они пожали друг другу руки.
С минуту Сара сидела молча, уставясь в темноту. Затем вздохнула, устремила на Вельзевула пристальный взгляд и бросила как бы в сторону:
–Странная вещь.
–Что? – с легкой улыбкой спросил Вельзевул.
–Я как будто всю жизнь тебя знаю.
–Прошу тебя, не думай об этом. Я прежде всего дьявол и лишь затем уже человек.
–До встречи с тобой жизнь у меня была совсем беспросветная! Вот о чем я думаю.
–Увидев тебя одну на скамье я понял, что ты в трудном положении…
–Да, горько было мне в те минуты. Знаешь, я верю в тебя, как верили в Моисея те, кто шли за ним.
–Разве Моисей, когда разбил скрижали, не сказал своим левитам: «Ну-ка, перебейте всю эту сволочь!»