Испанцы рассматривали картину, пытаясь разобраться в ее смысле.
– Они воевать с этой дрянью собрались или же поклониться ей пришли? – прошептал Фернан.
– Вряд ли поклониться, – ответил Себастьян. – Слишком уж страшная. К тому же, она явно ест людей. Думаю, местный мастер изобразил сцену борьбы героев с каким-то чудовищем. Меня пока больше интересует, почему один из воинов черный. Неужели здесь тоже живут негры?
– Это, скорее всего, краска. Вспомни, дикари охотно себя раскрашивают. Меня же интересует вот что – тварь, с которой они собираются биться. Она выдуманная или же на такую в самом деле можно нарваться в местных джунглях?
Вопрос был важным. Существо на картинке казалось раз в три больше человека, а крокодилья челюсть и некое подобие хвоста наталкивали на мысль о драконах. Поневоле Гонсалес подумал, что им в какой-то мере повезло, что на них наткнулись индейцы, а не подобный людоед. Но если они рано или поздно вырвутся из города, то как сражаться с таким чудовищем?
– Фернан, а ведь это мозаика, сделанная из перьев.
Гонсалес присмотрелся. Действительно, все огромное четырехметровое полотно было полностью укрыто слоем мелких перьев. Красноватые лица индейцев, черные лезвия обсидиана, зеленая морда крокодила, синие, желтые, оранжевые, белые узоры – все это были миниатюрные перья. Порой меньше половины ногтя, кое-где вплетенные, кое-где приклеенные к полотняной основе, они складывались в огромную и красочную картину, блестя в свете факелов.
– Это просто непостижимо! – с восхищением произнес Себастьян. – А я тайком удивлялся сноровке их мастеров, которые делают плюмажи для головных уборов. Куда там! Вот где настоящий талант!
Фернан оторвался от висящего на стене ковра, подошел к столу и поднял свою золотую статуэтку. Застывшее в металле существо выглядело привычно свирепым, но теперь казалось еще и весьма довольным. Как будто радовалось, что сумело вернуться на родину, да еще и чужеземцев с собой прихватить, предав их в руки индейцев. Гонсалес бросил его в кошель и стянул завязки.
– Нас привели не в клетку, а во дворец. Выделили самые роскошные покои, какие только у них были. Одну только эту мозаику ткачи, наверное, делали месяцами. Вернули все вещи. И за что такая честь? Себастьян, а ты не думаешь, что это как-то связано с моим золотым идолом? Очень уж он похож на маску одного из негодяев, которые девушку казнили. Может, он и в самом деле является изображением какого-то бога?