Валери спешила к центру заморозки – ее пышная длинная юбка развивалась на ветру, как и яркие оранжевые волосы, длиной до лопаток. У этой бледной девушки были блестящие серебристые веснушки в виде звезд по всему телу, а также на щеках. У многих сибаритов были подобные отличительные особенности. Ко всему прочему, у нее была гетерохромия. Правый глаз был насыщенного зеленого цвета, а левый – голубого.
Улицы в этом районе были крайне пустынны – сюда наведывались лишь сибариты, желающие «впасть в спячку», а еще провожающие и встречающие. Валери была как раз из последних.
Обойдя кругом главное здание – серое и минималистичное, в форме куба – девушка стала замедляться, увидев у входа фигуру своего брата-близнеца. Единственное, чем он отличался от своей спутницы, так это отсутствием веснушек и наличием негустой бороды. Короткие волосы были модно уложены. В действительности почти все сибариты выглядели как блестящие леденцы на витрине магазина сладостей. Парень поправил цветастую рубашку, заправленную в горчичные брюки, и помахал ладошкой с лучезарной улыбкой.
– Мартиии! – протянула сибаритка, обнимая юношу.
– Блестка, ты опоздала.
– Да, я в курсе…
Валери зачесала назад свои растрепанные волнистые волосы и приняла надутый вид. Будто бы у ребенка отняли конфету. Она вела себя так только с братом.
– Тебе повезло, Ханна еще не вышла… – Мартино взглянул на входную дверь. – Почему ты задержалась?
– Ты же знаешь меня – не уследила за временем, как обычно, – она махнула рукой.
Сибарит нахмурился.
– Ну что? – фыркнула его сестра.
– Она пришла встречать тебя вовремя.
Это была правда. Пять лет назад Валери вышла из десятилетней заморозки, в которую она впала на свой сотый день рождения. Да-да, вы все верно подсчитали – ей и Мартино было сто пятнадцать лет. Еще совсем дети по меркам Труа.
– Я не просила вас встречать меня, – девушка скрестила руки. – Да и к тому же – это лишь сон. Долгий, но все же сон. Она не прочувствовала на себе все триста шестьдесят пять дней.
– И все-таки…
– Тшш! – театрально прикрикнула сибаритка, увидев, как открывается дверь.
Парень тут же перевел нетерпеливый взгляд на возникший там силуэт. Ханна, ровно такая же, как и в день заморозки, выходила из центра с легкой улыбкой на лице. Ее светлые русые волосы, тянувшиеся до самого копчика, были подстрижены лесенкой, а на щеках был едва заметный румянец. Карие глаза сверкали, как и пайетки на темно-синем платье. Эта сибаритка больше походила на испеченный дома капкейк.