Вытянувшись в цепочку, взвод выгружал капусту с платформы, стоявшей на запасном пути. Солдаты перебрасывали друг другу кочаны, сопровождая работу шутками, смехом и звучным хрустом капустных листьев.
Младший лейтенант Суслин выгружал капусту вместе со всеми. Сейчас он не чувствовал себя их командиром, а всего лишь одним из сорока молодых, азартно трудившихся парней.
– Лови!
– Принимаю!..
Ловя кочан, Суслин оглянулся и увидел…
…как командир отделения сержант Мятников, стоявший на платформе, выбрав из кучи два больших кочана, перебросил их через противоположный борт.
– В чем дело, сержант Мятников? – грозно крикнул Суслин, подбегая к платформе. – Почему разбазариваете продовольствие?
– Я ничего не разбазариваю, – хмуро пояснил Мятников. – Я просто отдал два кочана.
– Кому отдали? – запальчиво наседал Суслин. – Кому, спрашиваю?
И оглянулся.
На путях стояла худенькая девочка лет двенадцати в большом солдатском ватнике и сапогах. Сунув кочаны в мешок, она собралась было бежать, но бдительный Суслин остановил ее:
– Девочка, стой!..
Девочка остановилась, с испугом глядя на лейтенанта.
Взвод тут же бросил работу. Солдаты смотрели на командира серьезно, ожидая и проверяя одновременно, и младший лейтенант уловил это.
– Почему здесь посторонние? – спросил он, но уже без прежнего металла в голосе.
– Она не посторонняя, – серьезно пояснил Мятников. – Она – сирота. Отец погиб на фронте, а мать тут умерла.
Младший лейтенант молчал, не зная, как следует поступить в подобной ситуации, поскольку в уставе никаких указаний на этот счет не содержалось.
– Иди, Наташа, иди, – тихо сказал Мятников девочке. – Не бойся, дядя шутит.
Девочка кивнула и пошла по железнодорожным путям. А Суслин стоял у платформы молча и смотрел вслед расхитителю, уносившему «казенное продовольствие» на глазах всего взвода.
– Взвод, приступить к работе! – послышался за его спиной голос старшего сержанта Гарбузенко.
И сразу же вновь раздались звучные удары тугих кочанов, смех и веселая перебранка работавших солдат. А Суслин по-прежнему смотрел вслед уходившей девочке…
…И возник шумный школьный класс.
Ученики десятого класса рассаживались по партам после большой перемены, дожевывая завтраки, доставая книжки, тетради, готовальни.
На последней парте Игорь Суслин и красивый юноша с уже пробившимися усиками сцепили руки, и по тому, как третий мальчик, перегнувшись, разбил рукопожатие ребром ладони, стало понятно, что ребята о чем-то поспорили.