У них было два часа. Ей заплатили именно за столько, так ему говорили. Она сказала расслабиться и вести себя естественно. Спешки нет. Почему бы ему сначала не рассказать немного о себе?
Теперь он рассматривал ее вблизи. Платье она уже сняла, но, по счастью, белье все еще было на ней. Она сказала, что ей только-только исполнился двадцать один год, но он чувствовал, что она в некотором роде старше своих лет. Самому ему было двадцать четыре, но здесь и сейчас он чувствовал себя намного младше и неопытнее. Ему трудно было смотреть ей в глаза. Когда он наконец смог заговорить, он обращался куда-то в пространство, сначала тихо, затем с большей силой. Словно бы вся его жизнь разом хлынула из него наружу: проблемы с семьей, наркотики, тайные встречи с мужчинами старше его, отвращение к тому, что он представлял из себя… и чего не представлял.
Пока он говорил, женщина придвинулась. Она уже скинула лифчик, который лежал теперь на полу, словно сдутый шарик. Смотреть на ее обнаженное тело было неловко, но это почему-то будоражило. Наконец он почувствовал то, что привело его сюда. То чувство, которое ученым удалось вызвать в нем за те несколько месяцев, что он приходил в лабораторию. Волна тепла – «это и есть желание?» – разлилась по телу сверху вниз и увлекла за собой.
Он подумал, что эксперимент, возможно, удался, и это придало ему смелости протянуть к ней руку. Он перевел взгляд на узор одной из занавесок и позволил своим пальцам войти в контакт с ее незнакомым телом. Ее кожа была неожиданно теплой, мягче и податливее, чем то, к чему он привык. Он услышал несколько звуков, произнесенных ею, и дал рукам волю.
Теперь это стало походить на танец – танец, который танцует себя сам. Но его то и дело поражала внезапная мысль, словно кто-то подталкивал его в плечо, понукал, требовал продолжать. Он периодически вспоминал о проводах и о соседней комнате за дверью. Там сидят четыре человека, и они наблюдают за всем, что он делает, записывают каждое его движение, хотя не видят и не слышат его – по крайней мере, напрямую. Прямо сейчас они пристально следят за данными девяти электродов, погруженных глубоко в его мозг. С каждым движением его руки, каждым касанием кожи сигналы из области компактно упакованного серого вещества бежали по проводам в чувствительные устройства докторов».