Графов поднял глаза, чтобы поблагодарить, но, увидев, что Громов открыто насмехается над ним, проглотил язык.
– Справку надо сдать в печатном виде и подписанную Федотовым к двенадцати ноль-ноль во вторник, – напомнил Громов.
Глядя ему вслед, Графов обратил внимание, что зад у него шире плеч, и ляжки терлись одна о другую.
Уже только то, что ему сорок один, он ей нравился. Когда она увидела его входившим в дом и его взгляд на нее, она сразу поняла, что он не Володя. Такой только смотреть не будет и свое получит.
Между ними сразу установился чувственный контакт: где у нее влажнело, у него там твердело.
Его звали Олег Андреевич Андреев. Он приехал вложить деньги в выгодное дело в Австралии, чтобы сохранить их в смутное и мафиозное для России время и обязательно приумножить. В Москве он познакомился с одним австралийским фирмачом, интересовавшимся химсырьем, которое Олег Андреевич мог доставать в неограниченном количестве. Первый же контакт принес ему несколько тысяч долларов дохода. На подходе были другие контракты. Чтобы это дело закрепить, ему нужен был свой человек в Австралии. Таким человеком Федотов предложил Эльвиру Николаевну, разумеется, не официально и не безвозмездно. Глядя на обтянутый объемный зад своей будущей партнерши, Олег Андреевич не возражал. Попробовать можно, подумал он, добавив мысленно: и в этом смысле, разумеется.
А уж как была довольна сама хозяйка! Именно такой она представляла свою жизнь в Австралии: всегда в окружении молодых и красивых, разъезды по гостям, приемы, званые ужины и попутно бизнес. Она всем телом чувствовала, что с Андреевым у нее получится. Это было видно по его взглядам на нее. Она стала обдумывать, где и как. По опыту она знала, что чем наглее вариант, тем он надежнее. Поэтому она настояла на том, чтобы поселить его в гостинице торгдома. Уже вчера, когда Федотов после попойки по случаю приезда фирмача спал мертвецким сном, она попыталась сбегать к нему, но по дому, как всегда, шлялась дочь. Эльвира Николаевна подозревала, что колобродила та не столько из-за насморка, сколько из-за любопытства. Девке скоро двенадцать, понять ее можно, мать как раз в этом возрасте уже познала первого мужчину. Уговоры лечь в постель лишь разожгут ее любопытство, может и притвориться, что уснула.