Оставалась надежда на командировку в Сидней. Там в гостинице возможностей будет больше, думала она, там обязательно получится.
Утром она позвонила Любови Петровне, чтобы поблагодарить ее за хорошую уборку гостиной и за цветы на прикроватной тумбочке.
– Говорят, он необыкновенно красив, – сказала та.
– Я же вам говорила. Я даже боюсь на него смотреть, как бы чего не вышло. Да, Любовь Петровна, я все забываю вас спросить. Вы испытываете оргазм во время сношения? Я вчера прочитала, что многие не испытывают его. Алё. Вы меня слышите?
– Слышу хорошо, Эльвира Николаевна. Просто думаю, что ответить.
– А что тут думать? Да или нет. А я его уже испытываю, когда только гляжу на него. Извините, пришел Владилен Афанасьевич.
– Эля, пора одеваться. Через час переговоры. Ты можешь себе представить, что Графов интересовался твоей машиной.
– Это как понимать? – взвилась она.
– Он узнал, что твоя машина разъездная, а ему, видишь ли, уже понадобилось съездить в библиотеку и магазин.
– Ах, сволочь! Уже показывает характер. То ли еще будет, Владик. Я надеюсь, ты ему нашел, что ответить? Он приходил к тебе?
– Нет, он сказал об этом Козлову. За машину он сядет только после того, как получит права и докажет, что может ездить по левосторонней дороге. И какую машину ему дать, я еще подумаю.
Графова встретила в коридоре Светлана Васильевна и поинтересовалась, знает ли английский его жена.
– Бытовой язык она знает неплохо. Фильмы понимает лучше меня.
– С секретарским делом она знакома?
– Это у нее вторая специальность. Работала секретарем в объединении и за границей.
Светлана Васильевна искренне обрадовалась.
– Правда? – Улыбка преобразила ее грустное лицо, и Графов невольно залюбовался ею. – Вы можете привезти ее сюда завтра утром? Мне необходимо переговорить с ней. Я не могу уйти отсюда, пока не подыщу замену. В понедельник я уже не выхожу на работу.
Рассказав жене об этом разговоре, Графов намекнул, что Светлана Васильевна хочет предложить ей свое место
– Я бы согласилась, – обрадовалась Оля. – Одна здесь с ума сойдешь. И рядом с тобой. Тебя я знаю, как облупленного.
Утром он отправил ее с Козловым в торгдом, а сам пошел в библиотеку: в отснятом им материале чего-то не хватало, отчего справка не получалась, а в его распоряжении оставалось всего два дня, не считая субботы и воскресенья.