– Кать, что-то ты ерунду городишь, – так прямо и высказываю в ее наглое, хоть и красивое лицо, а ей хоть бы что. Сидит она и продолжает на меня смотреть, главное, еще жалостливо так, будто я какая-то собачонка хромая.
– Ничего, все образуется, и на твоей улице будет праздник, – сказала она какую-то очередную чушь и похлопала меня по спине, типа, опять приободрила. Чуть ребра, короче, все мне не переломала. А потом пошла обручи свои крутить. Сто штук или больше.
После этого дурацкого разговора я понял, что надо все-таки сходить к физичке и всё выяснить самому. Но сначала надо было отпроситься у физрука.
Встаю я, значит, и иду к этому шкафоподобному физруку, а он сидит на стуле: свисток в зубах и кружка чая в руке. У него вообще-то фиг когда отпросишься, сварливый такой мужик. Подхожу я, короче, к нему и говорю:
– Борис Алексеевич, можно мне к Татьяне Павловне сходить?
Он же сразу, как услашал это, резко подскакивает такой и глаза на меня выпучивает. Но стоит заметить, что чай он не ни капли не раплескал, хоть и кружка у него почти полная была.
– Конечно, Колбаскин, хочешь узнать про свои сверхспособности? – спрашивает меня. – Но у тебя ж их нет!
– Почему вы так уверены?
– Все так говорят.
– Ага, слышал уже. Ну, так мне можно идти или нет?
– Да, иди, конечно. Хотя стой, подожди. Ребят, Колбаскин уходит! – кричит он этим заморышам-переросткам, и они все к нам бегут. – Он идет к Татьяне Павловне узнать про свои сверхспособности.
– Так он же обычный! – выкрикивает Сашка.
– Нет, может у него все-таки есть какая-нибудь маленькая, малюсенькая, малипусенькая способность, – говорит Катька.
– Да не, вряд ли, – говорит Степка.
– Ага, в носу ковыряться, что б другие не видели, – говорит Ванька и ржет, как конь педальный. Вот же скотина шелудивая.
Все тоже гогочут. Гиены форменные, одним словом.
– Ну, иди уже! – влазит своим противным, скрипучим голоском Янка.
– Может тебя донести? – говорит Ванька. «Вот удот!» – А то устанешь по дороге?
– Идите вы… – говорю я раздосадованно.
Меня это, короче, что-то шибко разозлило, и я развернулся, и резко вышел из спортзала, и пошел в раздевалку. Иду, главное, и слышу, как они там радуются. Мне, вроде, даже показалось, что кто-то сказал: «Наконец-то он ушел!». Вот и называй их одноклассниками после этого.
Глава 4. Поехавшая физичка.