Виктор вздрогнул и виновато кивнул.
– Извините. Герань и вишни – это были любимые растения моей жены, – он неловко потёр переносицу. – Простите. Прошло уже два года. Мы все успели смириться с её утратой. Но… Это было так неожиданно, словно она сама одобрила этот дом, – Виктор оглянулся и улыбнулся. – Анюте понравилось бы здесь.
«Много света, дом, который можно наполнить смехом», – подумала Таня, оглядываясь вместе с Виктором. Солнечные лучи наполняли дом, пахнущий свежесрубленной сосной со сладковатой ноткой лета, зашедшего через открытое окно на втором этаже. Светлая занавеска вся была пронизана светом. Даже в темноте другой части дома, казалось, была не тень, а целительная прохлада. Всё в этом доме было здоровым, свежим, ждущим хозяев.
– Она бы сказала, что здесь много света, – тихо сказал Виктор. – Что это дом, который можно наполнить смехом.
Таня удивлённо посмотрела на него, и на секунду ей показалось, что они с Виктором стоят на развалинах её любимого дома в сером городе, прямо на выходе из него, у большой прямоугольной разваленной арки, и смотрят друг на друга. На Викторе был серый плащ, чёрные рубашка и джинсы и странные мягкие высокие сапоги, а вокруг пальцев оплелись обрывки пластыря, словно он старался склеить ладони.
Она очнулась от криков мальчишек – они не поделили верхнюю полку, и старались оттолкнуть друг друга от кровати.
– Молодые люди, прекратите, – строго сказал Виктор, но в этот момент Олег неловко оттолкнул Кира от кровати, и заехал ему локтем по носу.
Кир всхлипнул и перед тем, как кто-нибудь успел среагировать, невероятно быстро сбежал, почти скатился по ступенькам и с плачем выбежал из дома.
– Извините.
– Всё в порядке, – улыбнулась Таня, стараясь скрыть волнение. Предполагалось, что она покажет им коттедж, но вдруг мальчик убежал в лес, в который ни в коем случае нельзя заходить? Прекрасно, она хотя бы посмотрит, что это за лес…
Таня с Виктором вышли на улицу. Перед домом никого не было, только тихо шелестели повядшие от жары листья низкой сирени.
– Кир! – крикнул Виктор, и тут они оба услышали всхлипы в отдалении и, переглянувшись, обошли дом по дорожке, на которой явно виднелись в пыли детские следы. Хлопнула дверь; Олег, обиженно сопя, вышел за ними.
– Кир! – позвала Таня. Мальчика уже было видно – вытирая рукавами лицо, он углублялся по тонкой дорожке в лес. Лес и правда был знаковый – сосны и липы в нём были слишком высокими для обычного леса, а дорожка, как ни странно, оказалась чуть дальше покрыта серой фигурной плиткой. Клетчатая бордово-синяя рубашка мальчика виднелась уже на изгибе дорожки и почти пропадала из виду. Чёрт, не дай бог, если парень пошёл искать обещанного ежа. Марина оторвёт ей голову…