– x <:? – уточнила я свой вопрос, выходя из тупика, глядя по сторонам.
– I:x <, – сказал он и добавил на языках: – Я здесь, на стене. Стена тоже. Если изволишь.
Я вернулась к рисунку. Старик продолжал ухмыляться.
– Это ты нарисован?
Голос утвердительно засмеялся.
– Давно тебя не было, да, – повторил он.
– Меня вообще не было здесь, – ответила я нарисованному старику.
– Здесь ты права. Тебя не было и не будет, – уверенно произнес он.
– Но разве это не грустно? – спросила я.
– Это не грустно. Это удобно. И странно, конечно, тоже, – ответил он.
Я задумалась над его словами. В них определенно был сокрыт некий двудонный смысл.
– Я видел тебя в тумане, – сказал он. – Но на тебе тогда не было капюшона. Ты его выдумала?
– Да, – ответила я и рассеяла капюшон.
– Это интересно. А имя у тебя есть?
– Нет.
Картинка изменилась. Оба глаза теперь смотрели на меня, добродушно прищурившись.
– Прости, – сказал он, – я задаю слишком много вопросов. Ты, наверное, тоже хочешь что-то спросить?
– Есть здесь кто-нибудь еще?
– > ~~, – ответил он.
– >?
Он умственно пожал плечами.
– Не знаю. Я не обратил внимания. Может быть, на выход. Дальше.
– А где выход?
– Зависит от того, где твое «дальше». Отсюда много выходов.
Я прислонилась спиной к стене и сползла по ней. Положив подбородок на руки, я села в углу, обняв колени. Колкая грусть вернулась в душу. Я понятия не имела, где мое «дальше».
Мой взгляд упал на предмет, лежащий на полу. Он был похож на круглую глиняную тарелку древнего вида.