понеслась по остекленевшему откосу Крутого спуска вниз.
Только чудесная глубокая и безбрежная лужа
спасла Рынок
от таранного штурма,
а Графа – от судьбы боеголовки.
Может быть золотущие рыбины
ощущали какие-то рыбьи угрызения совести
перед Графом
и так, спасая ему жизнь,
вину заглаживали.
И это тоже был знак.
Залитый грязью разбитый Граф выбрался из кареты,
посмотрел наверх
и тут его осенило.
Он понял, чего ему не хватало —
это был Подъем.
Улица рядом называлась Крутой спуск,
а должна быть Крутой Подъем.
Круг.
Университет.
Подъем.
Подъем!
Вот тогда Всё встанет на места.
Он нашел разгадку,
которая навсегда изменит судьбу города,
безо всяких самых золотых рыб.
Несколько раз подавал он
проект переименования
Крутого Спуска
в Крутой Подъем
в городскую Управу,
чуть не разорился на подарках,
предлагал новые указатели сделать за его счет —
без толку.
Университет – понятно.
Но чего вдруг из Круга и Университета выходит Подъем?
Народ к подъему готов не был,
пусть даже на бумаге,
только в названии улицы.
Граф пустился на хитрость.
Пытался протащить слово «Подъем»
на латыни: «Эректус»,
Erectus maximus.
Думал, разрешат,
из уважения к античности,
или не поймут.
Поняли.
Не разрешили.
А звучало бы совсем неплохо:
Круг,
Университет,
Эректус.
И Граф снова загрустил.
Ему даже снилось,
как четыре всадника
на Золотых Рыбах
штурмуют Приседающий Дом,
захватывают Университет,
Правительство и Банк.
Не будет счастья Киеву,
пока вместо Подъема – Спуск.
Он поехал опять
к чернобыльскому раввину.
Тот выслушал его совершенно серьезно и сказал,
что лет через сто или двести
эту идею начнут понимать.
Не сразу Все, но таких людей будет все больше и больше.
Граф спросил, можно ли это ускорить.
Каббалист ответил, что лучше не ускорять,
что это и есть самая большая трудность:
поменять Спуск на Подъем.
Для этого нужно очень правильно соединить
Круг и Университет.
Не сейчас.
И объяснять больше не стоит.
Таким был последний знак.
Это совершенно подкосило Графа.
У него было Всё:
Приседающий Дом,
летающие золотые рыбки,
имение в Чернобыле.
Но он больше не хотел жить в Городе,
где так цепляются за слово Спуск,
Крутой Спуск.
Дом съежился от предчувствия
стенами метровой толщины.
По разным слухам, Графа видели в Китае,
в Индии,
в Палестине.
Следы его затерялись,
но еще вынырнут,
как две Золотые Рыбины из Крещатика.