Когда темнота наступает в покоях
Они не успеет еще охладеть
Являются шорохи, словно изгои
И тут по углам начинают шуметь
Залезут в шкафы. Проведут заседание.
На шапках висеть будут вниз головой
Мне кажется слышу чьё-то дыхание
Какой то души в комнатушке ночной
Тоскливо, как зверю в пустынной берлоге
Мне эти шпионы житья не дают
Противным шуршанием на грубом пороге
Они мои тайны на свет достают
Они из под желтых обоев смеются
Сидят в шифоньере несметной толпой
В ненависти мне, как один, признаются
За то, что люблю тишину и покой
На полках меж книг, где там много заснуло
Романных паяцев, богов всех мастей
Там шорохи сохнут с времен Вельзевула
Там месяц на них смотрит с неба, как змей
И так до утра. С ними нет передышки.
Я только с рассветом беру перекур
Они задвигают подальше делишки
И в миг растворяются сквозь абажур.
Где седой можжевельник построил свои пирамиды
и стоят вековые деревья в болотистых мхах,
где любимая женщина в образе юной сульфиды,