У мальчишек разгорелись глаза. Все с явным удовольствием потрогали лезвие и грани клинка.
– А есть меч и больше этого, – сказал Злат. – Скурат! Принеси кузнечные образцы!
Рыжебородый Скурат приволок завёрнутую в рогожу дюжину мечей и сабель всех типов.
– Разбирай, пацаны, кто какой подымет, – разрешил Злат, а сам подхватил тяжеленный двуручный меч. – Вот он, мой любимец. Череп раскроит – шлема не заметит! Гляди, как им рубят.
Он ухватил рукоять обеими руками, при этом правая легла чуть ближе к перекладине. Поднял меч, прочертил им сбоку от себя дугу и обрушил на воздух с басовым свистом откуда-то сверху, из-за спины. Меч прошёл в пяди от плеча одного из пацанов. Парнишка побелел, но не пожелал показать, как струсил.
– Здорово! – поклялся он с побелевшими губами.
– А то! – подтвердил Злат. – Гляди, а вот такие есть у лобастов и упырей, – Злат выбрал кривой, изогнутый меч. – Смотри, как всё у них коварно: у нас кривой меч затачивают снаружи как саблю, а эти сволочи точат изнутри как серп. Ятаган называется! Держат его остриём к себе и бьют снизу, с потягом, – Злат показал в воздухе. – Это чтобы не до смерти зарубить человека, а кишки ему выпустить. Нечисть, одно слово!
Пацаны, восклицая, разбирали ятаганы и сабли, пробовали сражаться. А Злат усмехнулся, крякнул да стянул через голову рубаху:
– Скурат, ну, поди сюда! – позвал, играя мускулами. – Ну, разомнёмся!
Скурат держал огромный топор с оглоблей вместо топорища. Злат поднял прежний свой палаш и приготовился. Стали биться. Злат извивался нагим торсом, отражая удары и атакуя. Мышцы на спине и груди пружинили, глаза блестели. Ребятня с упоением глядела на палаш. А рыжебородый описал топором дугу и сверху опустил его на Злата. Тот, отражая удар, еле успел подставить палаш под топорище.
– Во как! – крикнул Златовид. Палашом он удерживал над своей головой топорище, но лезвие колуна перевешивалось через клинок, двух пальцев не доставая ему до темени. – Вот чем коварен лешачий топор. Вы поняли? Ничья взяла! А чуть согни я руку, так и не было бы у меня головушки.
Он скинул прочь Скуратов топор и прекратил забаву.
– Боевая секира ещё страшнее, – проговорил он, глядя куда-то мимо ребят. – Лезвие у неё большое, гнутое полумесяцем, – тянул он, будто вспоминая что-то жуткое. – А если дальний конец полумесяца заточить, чтобы колол как пика, то это бердыш получится. А насадить бердыш вместо топорища на копье – так выйдет алебарда. А ежели с обуха ещё и острый крюк добавить… у-у… – промычал Злат, – это смерть переносная, таким крюком всадников с коня стаскивают, и латы, и мясо клочьями летят…