Раз я деревенская женщина, то должна быть аккуратна в денежных вопросах.
– Ну, и сколько с меня? – немного по-хамски спрашиваю добродетельницу.
– Всего семь тысяч, – отвечает ведьма и тут же заверяет, – не переживайте, каждая копейка будет потрачена только на благополучие вас и вашей семьи.
Начинаю торговаться:
– А что так дорого? Я же многодетная мать. Муж, скотина, пьет. Как вернулся с Куликовской битвы, так из запоя и не выходит. Может скидку дадите?
– Хорошо, – соглашается ведьма (историю в школе видимо прогуливала), – давайте шесть тысяч пятьсот.
– Все равно дорого, – отвечаю с недовольством в голосе, – а за орден голубых подвесок, что муж получил, может еще скинете? Нам государство за этот орден каждый год машину грязи привозит.
– Зачем? – удивляется та.
– Как зачем? А где вы видели деревню без грязи?
Несколько секунд пауза. Догадалась что ли? Да неужели! Но жертва глобального интернета и современного образования все же разочаровала:
– Шесть тысяч и ни копейки меньше! – припечатала она.
Начинаю в трубку благодарить ее, такую понимающую, и заверяю, что вот сейчас грудью накормлю детей и сразу же побегу деньги переводить. А она пусть пока настраивается на выход в астрал. Это же много сил надо. Темные силы они же такие, всю душу вымотают.
Положив трубку, ужасно довольная собой пошла готовить корм своему мужу – главному зайцу в нашей норе.
Через два часа опять звонок с того же номера. Скоро должна начаться передача, которую я, вот никак не хотела пропустить. Поэтому включаю ведьму и рявкаю в трубку:
– Что надо?
Звонившая ведьма, опешившая от такой наглости, начинает быстро говорить:
– Я отправила на ваш номер смс с данными банковской карты, но деньги так и не поступили.
– А с какой стати я, ведьма, должна платить за услуги какой-то шарлатанке? Ты ничего не попутала? – грубо отвечаю этой нахалке.
– Ну, а как же ваши дети? – уже лепечет ведьма высшего порядка.
– За своего сына беспокойся, – рявкаю в трубку.
– Откуда вы знаете, что у меня есть сын? – в истерике спрашивает та.
Я начинаю смеяться, а эта мошенница, уже плача в трубку, умоляет меня ничего не делать ее сыну. Обещает исправиться и больше этим не заниматься.