Не вызывали сколько-нибудь позитивных откликов по борьбе с пьянством среди назаровчан и личные инициативы и действия коммуниста-руководителя. Запретить продавать или пить водку Киселев, конечно, не мог. Не имел для этого ни партийных и ни административных указаний сверху. Однако в борьбе с самогоноварением участвовал лично. Ни раз и ни два, по его просьбе приезжал в деревню участковый. Милиционер кое-кого вылавливал, штрафовал. Капитан приводил самогонщиков и пьяниц в контору, вместе с Киселевым стыдил нерадивых. Через пару дней, ну в лучшем случае, черед неделю, люди забывали о страхе и о штрафе, даже и о том, что в районной газете нет-нет да и «продергивали» самогонщиков и пьяниц. Кое-кто из неожиданно «знаменитых» ходил по деревне в газетой в руках и хвалился тем, что впервые о нем знает весь район.
Чрезвычайным происшествием в деревне считалось отсутствие в магазине водки. Вино, как спиртное, было не в почете у селян. Через день, через два водку подвозили. А ежели ее не было в магазине три и более дней, то кое-кто из селян по-настоящему изнывал от «жажды». К тому же, если еще после недавнего рейда участкового производители самогона уходили в «подполье». Но и здесь люди находили выход из критической ситуации. Недаром говорят, земля слухом пользуется. Назаровцы из разных источников узнавали в каких деревнях есть водка. И несмотря на непогоду и всевозможные сельскохозяйственные работы, снаряжали гонца за спиртным…
Сидя в своем кабинете и понуро наблюдая за перемещением тяжелых и черных туч на небе, управляющий рассуждал и «переваривал» в своих мозгах все то, с чем ему пришлось столкнуться на месте руководителя в Назаровке. В целом деревня мало чем отличалась от соседних деревень Лиховки и Романовки, или Сивухино. Рядом стоящие деревни были побольше и получше, но Киселеву в Назровке нравились люди. Правда, не всегда. Иногда ему хотелось убежать от своих «любимых», когда становилось невмоготу от тех проблем, которые назаровцы сами себе и создавали.
Своеобразной обузой для управляющего Киселева была и сегодняшняя свадьба. Как человек, он радовался свадьбе, искренне радовался приглашению молодых побывать на этой свадьбе. Да и свадебное торжество то было далеко не у плохих людей.
Деревенский электрик Павел Проненко со своей супругой Ксенией выдавали замуж свою старшую дочь за Петра, сына лесника Александра Пересунько из соседней деревни Дурбет. Жених и невеста были у всех селян на виду. Никто из селян не мог сказать плохого слова ни о Петре, ни о Наталье, так звали невесту.