– Как ты смеешь такое мне говорить? – Шепчет Нэнси.
– Просто. Как ты сейчас просто взяла эту металлическую хрень и хотела ударить меня ей. Я не мальчик и физически сильнее тебя, запомни. Ты больше не будешь так со мной обращаться. Я вернулся, и это я буду учить тебя жить по моим правилам. Я даже не уверен, твой ли это дом или же мой? Ведь ты всегда пыталась утаить от меня правду? И, может быть, мой отец хотел связаться со мной, но из-за тебя я лишился его внимания и любви, считая, что ты и есть родная мне. Нет, ты никто. Сегодня ты для меня никто, но я дам тебе шанс завоевать мою любовь, но для этого ты станешь другой. И как ты это сделаешь – твои проблемы, – указываю на неё пальцем, где-то в глубине души тайно надеясь, что паршивая жизнь всё это сотворила с ней, а не она сама такая. Да, им пришлось туго, но не превращаться же в чёрствого и жестокого человека из-за этого.
– Ты мне даёшь шанс? Это ты мне даёшь шанс? Эдвард, ты совсем лишился рассудка! Да я сейчас же вызову врачей, чтобы они упекли тебя в психиатрическую клинику! Ты…
– С тобой бесполезно говорить. Да пошла ты на хрен, дура больная! – Ору я.
– Что ты сказал, Эдвард?
– Пошла. Ты. На Хрен. Дура. Больная. Или по слогам повторить? Знаешь, почему отец бросил тебя? Потому что ты невменяемая истеричка, считающая себя крутой. Нет. Ты просто жалкая брошенка, которая даже не умеет поддерживать диалог и нормально реагировать на критику. Да, вообще, здесь одни истерички, пытающиеся меня учить. Всё. Финита ля комедия. Баста. Сыт по горло. Оревуар, старая куропатка, – показываю ей средний палец и разворачиваюсь, чтобы свалить отсюда. Свой вердикт я уже вынес.
– Не смей! Эдвард! Живо вернись…
– Я не собачка, чтобы выполнять твои приказы, поняла меня? И если я захочу, то продам кафе, и ты ни цента не получишь. Ты больше не авторитет для меня. Ты ничто. И я ещё раз убедился, сколько лет потратил впустую, находясь из-за тебя в этом захолустье.
Мать хватает со стола вазу и замахивается на меня, но я отхожу в сторону, и она летит в дверь.
– В задницу тебя! – Быстрым шагом направляюсь к двери и замечаю, что она открыта, и рядом с ней стоит пресловутая Джози, бледная, как мел. Бесит. Все меня бесят, а эта стерва особенно. Предательница.
– И тебя тоже в задницу! – Рычу на неё, толкая плечом, отчего она с громким криком падает с крыльца на землю.