– Откуда у вас такие сведения, Олеся Викторовна? – спросил вдруг шеф, сворачивая в мой район. – По ассортименту и востребованности?
– Я общалась с клиентами и с некоторыми обсуждала их предпочтения, – пожав плечами, ответила ему. – У меня образование дизайнера, – не удержалась и добавила со слегка насмешливыми нотками. – Мне же надо знать, к какому менеджеру направлять звонок. Так и накопились сведения.
– Ясно, – с непроницаемым лицом кивнул он.
Мы заехали в мой двор, Смычковский остановился, и я взялась за ручку двери, собираясь выйти, однако не успела. Шеф вдруг развернулся ко мне, положив локоть на спинку моего сиденья, и я дёрнулась, вжавшись в угол и выставив перед собой сумку. Сердце ухнуло в желудок, по спине пробежал холодок, а во рту пересохло.
– Александр Михайлович, – напряжённым голосом произнесла я, не сводя с него взгляда. – Зачем вы закрыли дверь? Дайте мне выйти.
Говорить старалась ровно, не давая эмоциям прорваться, а Смычковский молчал и улыбался, и в серых глазах застыло странное выражение. Его взгляд медленно прошёлся по моему лицу, спустился на шею, и кожа покрылась мурашками. Шеф, проигнорировав мои слова, наклонился чуть вперёд, и я вжалась ещё сильнее в угол, стиснув сумку.
– Вам очень идёт такой вырез, Олеся Викторовна, – мурлыкнул вдруг Смычковский бархатистым, низким голосом, и тело охватила непонятная слабость.
Как заворожённая, я смотрела на его руку – он медленно поднял, потянулся к моему декольте, и… Тёплый палец коснулся груди чуть ниже ямочки между ключицами, так же медленно провёл вниз, до самой ложбинки, а я почему-то не одёргивала нахала. Чёрт, по коже разливался жар, оставался огненный след, и странное томление стеклось к низу живота, отозвавшись там болезненным спазмом.
– Хотелось бы почаще его видеть, – добавил Смычковский, тихонько погладив, и я вздрогнула, очнулась, выныривая из опасно сладкого тумана.
Издав невнятный возглас, я ошалело уставилась на него, ладони сами упёрлись в его грудь – отвесить пощёчину не рискнула, всё-таки, он мой шеф.
– Ч-что вы себе позволяете?! – сипло выдавила я и надавила сильнее. – П-пустите!..
Ещё несколько долгих мгновений мужчина смотрел на меня, не убирая руки, а потом выпрямился, и усмешка стала шире.
– Всего доброго, Олеся Викторовна, до завтра, – как ни в чём не бывало, произнёс он, разблокировав двери. – И не забывайте про ужин.