– К…ключ дала… Не… убивай… не…нельзя… за бабу.
– Почему это нельзя? Во все века мужики друг друга убивали за женщин.
– Де…деньги… в лопатнике… двести баксов возьми… В по…потайном кармане… куртки – еще пятьсот.
При осмотре куртки ты потайной карман прохлопал. Теряешь профессионализм. – Просто стрессовая ситуация.
– Э, да ты богатенький. А что, я очень сильно похож на человека, который у любовника жены деньги из карманов тырит?
– И-извини…
Валерию вдруг стало смешно.
– Извиняю, чего уж теперь. Не вибрируй, не убью. Сейчас выпьешь свой коньяк. Вывезу тебя в какой-нибудь парк. Пистолет не заберу. Скажешь потом, что напали хулиганы.
Тебя вряд ли назовет. Он женат, нужен ли ему развод довеском к сломанному носу и челюстям? Служебное разбирательство по поводу драки с мужем любовницы для карьеры не полезно. Лечиться будет минимум полгода. Начать мстить сможет только после лечения. А там посмотрим.
Валерий вылил коньяк в чайник, «Фокс» послушно выпил пол-литра коньяка через носик.
Во время этой процедуры раздался телефонный звонок. Валерий снял трубку, сказал: «Алло». Трубка молчала.
– Слушаю вас.
Трубку положили.
Да это ведь она же звонила из гостиницы или еще откуда. Беспокоится, что любовник с ней не связывается, волнуется.
Деметер решил вывезти полицейского к Городскому озеру. Водоём находился не в центре, но от центра недалеко. Жители там только купались в летние месяцы, вечерами там никто не гулял. Детектив набросил на Ларионова свой темный плащ и нахлобучил ему на голову свою бейсболку. Было уже темно, по пути никто не встретился. Скамейки у подъезда жители дома, к счастью, давно убрали, чтобы на них не собирались пьяницы и шумные молодежные компании. На дороге к гаражу тоже никто не попался.
На номера машины Валерий натянул в гараже пятнистые чехлы, издалека в потемках можно подумать, что номера просто грязные.
Оставил Ларионова на скамейке у озера. Из макарова вынул патроны, сунул пистолет назад полицейскому в наплечную кобуру. Пистолет предварительно протер, хотя подумал: а зачем он это делает? Бумажник, наручники, кастет (тоже протертые) – в карманы Ларионова. Патроны – в воду. Удостоверение позднее, дома, разорвал и сжег.
Никаких патрулей, как и думал, не встретил: полный бардак в уличном патрулировании.
Около полуночи был еще один телефонный звонок, после валериного «Слушаю Вас» трубка снова замолчала.