– Что Вы наделали, Серж! Вы же сломали охранную систему! Как это вообще Вам удалось? – он посмотрел на наставляемого с укором.
– А чё? Они так легко ломаются что ль? Да я только ноги на стол положил.
– Ах, Серж, Серж! Я же предупреждал: аварийная кнопка – это очень нежное устройство, с ней нужно обращаться, как с сырым яичком, и нажимать плавно и только в крайних случаях!
– О, я как раз имею такой крайний случай. Принеси мне пивка с креветками. Не, лучше водку и селедку.
– Селедки у нас не бывает, а на рабочем месте в рабочее время распивать алкогольные напитки категорически воспрещается.
– Да я отойду. А время у меня не регламентированное. Я в свободном полете.
– Вы что, не понимаете, что Организация – не игра, что роботы – это группа захвата, а не оловянные солдатики, Вы что, издеваетесь?
– А батя мне говорил, что вся наша жизнь – игра.
Джонсон икнул и шумно вышел. Серж, с ногами на компьютере, откинулся в кресле и радушно наблюдал, как маленькие япончики (в нем-то было явно больше длины) бегают по залу и тестируют его оловянных солдатиков какими-то замысловатыми приборчиками.
– Ты, Джонсон, не понимаешь нашей выгоды от этого пацана. Хоть ты и незаменимый разведчик и педагог, но ты так и не понял русского духа. Сколько ты в России проработал?
– Двенадцать лет.
– Вот видишь, столько не живут: никто из наших не смог продержаться дольше. Тебе сам Бог велел познать тайны русских душевных глубин и их очумелые ручки.
– Угу, ножки уже познал…
– Правильно, Джонсон! Правильно: ножки уже познал. Только не «познал», а едва к ним прикоснулся (Джонсон брезгливо поморщился). И ты смотри, что мы имеем: малолетний дурак, молокосос, бездельник и неумейка за одну минуту продемонстрировал нам слабые места новейшей робототехники. И даже тестеры не в состоянии наладить программу. Полетело все! И нам теперь это все нужно делать заново и создавать новую охранную службу – тоже заново. Да, и пожарников тоже как-то надо пересмотреть. Пожарную кнопку он, конечно, не достанет, она высоко. Но на всякий случай ее все-таки стоит демонтировать: мало ли. Но ты ему про нее расскажи, а мы посмотрим, что он с ней будет делать. У этих русских врожденно сидят рефлексы все творчески портить. Как у птиц гнезда вить. Нет, мы не от обезьяны произошли. Мы произошли от русских. И обезьяны произошли тоже от них.