. Это объясняет, почему после переговоров с генералом Н.В. Рузским Родзянко направил Государю телеграмму, в которой сообщал, что экстренно выезжает на станцию Дно
«для доклада о положении дела и необходимых мерах для спасения России»[158].
В это же время на станцию Дно на имя Государя поступила телеграмма генерал-адъютанта М.В. Алексеева, в которой он предупреждал, что беспорядки, охватившие Петроград, вскоре перекинутся на всю Россию, произойдёт революция, которая знаменует позорное окончание войны, а «власть завтра же перейдёт в руки крайних элементов». Алексеев умолял Государя «поставить во главе России лицо, которому бы верила Россия, и поручить ему образовать кабинет»[159]. Очевидно, что Алексеев, как и Рузский, действовал по сценарию Родзянко. После согласия генералов Алексеева и Рузского гарантировать задержку Государя в Пскове у Родзянко отпала необходимость ехать в Дно, а у Исполкома отбивать Царский поезд. Во второй половине дня 1 марта А.А. Бубликов сообщил Ю.В. Ломоносову, что «Родзянко не может сейчас уехать. Мы получили ответ от генерала Рузского из Пскова. Армия с нами»[160].
Сведения, что Император Николай II был лишён свободы на станции Дно, находят подтверждения в высказываниях и воспоминаниях участников тех событий. С.П. Белецкий в телефонном разговоре с генералом А.И. Спиридовичем 1 марта «тоном убитого, совершенно расстроенного человека», сообщил: «Бедный Государь. Отречение уже только дело времени. Поезд Государя уже задержан»[161]. Княгиня О.В. Палей писала 1 марта: «Государь не приехал! На полпути из Могилёва в Царское революционеры во главе с Бубликовым остановили царский поезд и направили его в Псков»[162]. В.В. Шульгин уже после событий рассказывал, что «опасался, что Государь может быть убит. И ехал на станцию Дно с целью “создать щит”, чтобы убийства не произошло»[163].
Но самым выразительным доказательством является распоряжение М.В. Родзянко, данное им Ю.В. Ломоносову после своего отказа ехать на станцию Дно: «Императорский поезд назначьте, и пусть он идёт со всеми формальностями, присвоенными Императорским поездам»[164]. Если Родзянко давал разрешение на отправление литерного поезда, да ещё указывал на соблюдение необходимых формальностей, значит, именно от него зависело, двинется царский поезд дальше или нет.