– Мы вам его подарим от Британской библиотеки, – с любезным кивком ответила директриса и призналась: – А я думала, что вас уже ничем не удивишь. Ведь вы держали в руках Ковчег Завета со скрижалями…
Она вздохнула с профессиональной завистью, но насчёт диковинок очевидно слукавила, поскольку вслед за «Беовульфом» в особом хранилище гостям был показан древний пергамент, испещрённый письменами.
– Это Синайский кодекс, – торжественно объявила директриса, – старейший в мире перевод Библии на греческий язык, ему тысяча шестьсот лет. Здесь Новый Завет целиком и Ветхий Завет почти полностью. Текст прекрасно сохранился, он ещё не искажён переводчиками и переписчиками последующих веков. С его помощью учёные восстанавливают библейские стихи в исходном виде… За это сокровище мы не устаём благодарить вашу страну.
Коротко стриженная седая голова директрисы снова склонилась в сторону Мунина. Женщина рассказала, как император Александр Второй после долгих переговоров за девять тысяч рублей золотом выкупил кодекс у монахов мужского монастыря святой Екатерины на Синае.
– А в тысяча девятьсот тридцать третьем году советское правительство продало его Британскому музею. – Улыбка директрисы сделалась несколько саркастической, и в голосе продолжала звенеть гордость: – Русские запросили за Синайский кодекс сто тысяч фунтов, сегодня это больше пяти миллионов. Наши музейщики собрали всю сумму за один день.
Теперь уже пришёл черёд Мунина вздыхать, и директор Фонда примирительно сказал ему:
– Вы сами упомянули многовековые связи между Россией и Англией. Отношения наших стран всегда были сложными, но в какой большой семье родственники живут просто?.. Я не знаю, какие ещё сюрпризы приготовила уважаемая хозяйка, но полагаю, она обязательно покажет вам ещё один раритет. Это библия интереснейшего человека, известного в России под фамилией Ульянов.
– В России он скорее известен под псевдонимом Ленин, и для меня действительно сюрприз, что у него была Библия, – ответил Мунин.
Он представил себе знаменитого большевика, который сейчас лежит в Мавзолее на Красной площади в Москве, а в начале двадцатого века действительно жил в Лондоне и устраивал съезды своих единомышленников. С образом гонителя попов и безбожника Библия никак не сочеталась.
Директор Фонда кашлянул в кулак и переглянулся с библиотечной директрисой, которая сказала: