Дойдя до припаркованных машин, Одинцов без труда угнал какую-то женскую малолитражку и проехал вдоль окраины Сан-Диего ещё километров пять к северу. Машину он бросил неподалёку от водохранилища Свитуотер, пешком вышел на пустынный берег, снял всю одежду и хорошенько выкупался, смыв с себя дорожную грязь. Рука болела, но терпимо.
После купания Одинцов наощупь сбрил щетину и переоделся в чистое. Пригодились шорты, купленные Родригесом, и кубинская белая рубаха: её свободные рукава скрыли серый влажный бинт с пятнами крови. Сделать перевязку было нечем – запас бинтов ушёл на раненого офицера. Соваться в ночную аптеку Одинцов не рискнул. Пограничники видели его со стрижкой, поэтому пришлось надеть парик: длинные волосы по плечам и выбритое лицо основательно изменили внешность.
Рюкзак с грязной одеждой Одинцов выбросил в ближайший мусорный контейнер из тех, что ранним утром увозят на свалку. В мусор отправились и керамические вкладыши – бронежилет навсегда превратился в обычную сумку-сосиску. Правда, выстрелы из дробовика местами изодрали кевлар в клочья, поэтому снова пригодился чехол, который маскировал сумку в аэропорту Канкуна. Лёгкий багаж выглядел пристойно, а сам Одинцов ничем не отличался от обычного туриста.
Из всего, что было при нём на выезде из Тихуаны, теперь оставалось только самое необходимое: смартфон с пауэр-банком, свежая футболка, несессер, деньги, документы, отнятый в Мексике пистолет – и туристское одеяло. Одинцов расстелил его под прибрежным кустом, улёгся, сунул сумку под голову и вполглаза подремал до рассвета.
Будильник смартфона блямкнул, когда в Сан-Диего было шесть утра. В это время на Восточном побережье уже девять, и Ева наверняка проснулась.
Можно звонить.
За минувшие несколько дней Ева извелась в ожидании Одинцова, но и времени даром не теряла.
Перед вылетом из Нью-Йорка она успела заехать на Седьмую авеню и в тамошних бутиках нанесла заметный урон своему банковскому счёту, зато теперь не чувствовала себя замухрышкой. С нею в Майами доставили чемодан с гардеробом, достойным ослепительной путешественницы.
Первые шаги на подиуме Ева сделала больше двадцати лет назад, и последние тоже остались далеко в прошлом, но за время научной работы бывшая модель не растеряла умения впечатлять мужчин. Вейнтрауб ждал её к ужину, и Ева вышла из гостевых апартаментов настоящей королевой.