– Скажешь тоже – горы! – хмыкнул Царедворцев. – Это отвал, порода из разреза, где уголь добывают. Дед мой там в войну работал. У него за это ордена есть! Конечно, не такие, как у отца, но всё равно – серьёзные.
– А как же на породе лес вырос?
– Ну, это ты у него спрашивай!
– У кого? – округлил глаза Борисов.
– У леса! – весело засмеялся Царедворцев.
Вскоре показалась белая стела с надписью «Коркино», и автобус свернул с оживлённой трассы.
У железнодорожного переезда промелькнул памятник шахтёру с отбойным молотком на плече, а дальше потянулись деревянные домики пригорода, который всё знающий Царедворцев окрестил «Тимофеевкой».
– Остановите у молзавода, – попросил он водителя автобуса и пояснил Борисову: – Здесь ближе будет…
Дед Царедворцева жил недалеко от отвала.
Каменный, на высоком фундаменте дом заметно отличался от соседних деревянных строений своими размерами и крышей, крытой металлическими полосами, блестящими на солнце.
– Дед у меня – куркуль, – одобрительно сказал Царедворцев. – Огород у него – о-го-го… Да ты сам сейчас увидишь!
Дед-куркуль оказался щуплым старичком с бородкой-клинышком.
– Меня зовут Иван Васильевич, – протянул он Борисову сухую, мозолистую ладонь. – А тебя как звать-величать, молодой человек?
Борисов представился.
Иван Васильевич засуетился:
– Вы же с дороги, хлопцы, есть, наверное, хотите! Кольша, зови гостя к столу. Сейчас что-нибудь найдём у бабушки…
– А сама она где? – хрустя пупырчатым огурцом, выхваченным из ведра на веранде, спросил Царедворцев.
– Где-где – в Караганде! – ухмыльнулся Иван Васильевич. – С утра уехала в Шеломенцево за лесной вишней…
– У нас же своя растёт…
– Запас в хозяйстве никогда не помешает… Ты ведь любишь вишнёвое… – Иван Васильевич выставил на стол варёную картошку, тарелку с колбасой и белым хлебом и эмалированную миску с большими красными мясистыми помидорами. Взвесив один на ладони, он заметил с гордостью:
– Сам вырастил! Этими вот руками, да не в теплице, а на корню… Больше ни у кого здесь таких нет! Из Ташкента как-то привозили помидоры, так и те мельче моих… Ешьте, ребятки, не стесняйтесь! Это так, перекус… Бабушка вернётся, курочку запечём!
Пока они уминали за обе щёки простое, но аппетитное угощение, Иван Васильевич спросил:
– Кольша, помнишь, где смотровая площадка?
Царедворцев, не переставая жевать, кивнул.