Правда, встает вопрос: откуда Ломоносов, получивший, как известно, естественно-научное образование, мог хорошо знать историю? Позиция большинства биографов ученого и историографов сводится к предположению, что Ломоносов читал русские летописи еще во время учебы в Киево-Могилянском коллегиуме в 1734 году: «И вот уже Ломоносов целыми днями просиживает над изучениями русских летописей. Перед ним проходят главные события отечественной истории, и цепкая его память навсегда удерживает прочитанное»[89]. То же самое утверждение есть и у В.В. Фомина: «Ломоносов, взрастая на Русском Севере, аккумулировавшем народную память, уже с детства, по верным словам В.И. Ламанского, впитывал историю Родины. Слушая в Славяно-греко-латинской академии курсы истории, а также пиитики и риторики, укреплявшие его интерес к истории вообще, он, овладев в совершенстве латынью (ее он знал, свидетельствует историк Фишер, «несравненно лучше Миллера», а сын Шлецера и его первый биограф Х. Шлецер назвал Ломоносова «первым латинистом не в одной только России») и читая по-гречески, самостоятельно изучает отечественные и зарубежные источники, прежде всего летописи, затем приумножая знания русской и европейской истории и совершенствуя навыки в работе с письменными памятниками в Киеве»[90].
Вообще, слова В.И. Ламанского, сколько бы они верны ни были, не могут служить доказательством большого авторитета Ломоносова в истории. Это очень странный аргумент – заявлять, что Ломоносов с детства интересовался историей и потому он может считаться крупным русским историком. Мало ли кто и чем интересовался в детстве, и для доказательства авторитета историка должны приниматься его научные труды, а не прочитанные в детстве или в университете книги по истории.
Документы же показывают, что Ломоносов так и не проявил последствий этого «навсегда удержанного прочитанного». Когда он в 1751 году засел за составление «Древней Российской истории», он первые три года провел за собиранием материалов. Причем сохранилась собственноручная записка Ломоносова о том, что он в 1753 году, готовясь к написанию этой работы, читал русские летописи, не делая выписок, чтобы иметь общее представление о деяниях князей[91]. В этой же записке указано, что Ломоносов познакомился с Нестором, законами Ярослава, «Большим летописцем», «Историей Российской» Татищева, трудами Кромера, Гельмольда, Арнольда и сделал из них выписки только в 1751 году, то есть спустя почти год после дискуссии