Париж молчал. Париж ждал, готовый встать на защиту короля.
В один из декабрьских дней к Сент-Антуанским воротам подъехал отряд всадников. Их десять, не больше и не меньше. В середине отряда женщина верхом на чалой лошади. Охраняют ее не только спереди и сзади, но и с боков. Лицо ее под вуалью. На ней лиловый плащ, на голове дорогая шапка, крытая кругом собольим мехом, на руках теплые белые перчатки. В руках у знаменосцев два древка с флагами, изображающими герб: синий фон пересекает белая полоса, по обе стороны которой зеленые узоры с желтыми пересечениями.
Отряду пришлось подождать, пока выяснили – кто, откуда и к кому. Лишь удостоверившись, что никакой опасности, в общем-то, нет и гостей все равно так просто не пропустят туда, куда они держали путь, стражники открыли ворота. И тотчас закрыли. Отряд ровной рысью направился по улице Сент-Антуан в сторону Шатле, потом повернул на Большой мост и вскоре остановился перед королевским дворцом.
Бланка только что вернулась с Малого совета. Прибыли три гонца, но ничего определенного сказать не могли. Единственное, что насторожило агентов, – небольшие отряды всадников, направляющиеся в сторону Турени. Но лиц не видно – мешают высоко поднятые воротники и глубоко надвинутые на глаза шапки, у всех одинаковые. Да и отрядов этих, с дюжину всадников каждый, всего несколько показалось на дорогах с перерывами в день-два.
Едва королева-мать вошла в свои покои, как появившийся внезапно камердинер доложил:
– Графиня Шампанская Агнесса де Боже просит ваше величество принять ее.
Бланка резко обернулась. На лице изумление. Агнесса? Супруга Тибо? Что бы это могло значить? Она поглядела на Бильжо и увидела сдвинутые брови у него на лице.
– Проси, – бросила она камердинеру.
Вошла молодая женщина лет двадцати пяти. Глаза голубые, взгляд прямой, выражение лица бесстрастное, и все же тень тревоги лежит на нем, нельзя не заметить. Бланка догадалась, чем вызвана эта тень. Но тут же отбросила эту мысль: гостья не посмела бы явиться к королеве выяснять отношения.
Эта дама была дочерью сеньора де Боже и Сибиллы де Эно, сестры первой жены Филиппа Августа, Изабеллы.
– Я рада видеть вас, графиня, – подходя ближе, с легкой улыбкой произнесла Бланка. – Вы редкая гостья. Помнится, мы виделись в последний раз…
– В день коронации вашего супруга, мадам, – с легким поклоном напомнила Агнесса де Боже, – три года тому назад, в августе, в Реймсе.