– Соответствует? Что именно? – в ужасе округлил глаза легат. – То, что я ваш возлюбленный?
– Нет, ваше преосвященство, – не вы, а я ваша возлюбленная. Вот что истина. Об этом уже говорят повсюду, и скоро в нашем городе появятся памфлеты, высмеивающие в сатирическом духе нашу с вами связь. Наряду с ними появятся и другие, где вместо вашего имени будет красоваться особа графа Шампанского. Признаться, кардинал, я этого боюсь, – это нанесет огромный урон моему престижу и королевской власти. Исходить это будет от недовольных лиц. Полагаю, они не успокоятся на Шиноне.
– Вы считаете, стало быть, возможным новое выступление мятежной знати?
– И мы должны быть к этому готовы. А потому упаси вас бог, ваше преосвященство, обидеть как-либо графа Шампанского, которого, между нами говоря, вы недолюбливаете.
– Я, ваше величество? Вот так новость! С чего бы это вдруг мне стал ненавистен граф Тибо?
– Это оттого, что о нем говорят так же, как и о вас.
– Его считают, стало быть, вашим любовником?
– А вы разве не слышите, о чем говорит двор?
– Надеюсь, однако, мадам, – с плохо скрываемым любопытством спросил кардинал, – это не соответствует истине?
– А если и так, – не подумав, ответила Бланка, – то что, собственно, вам за дело до этого?
И тут она с опозданием поняла, что надо быть откровенной с представителем Церкви. «Уметь лавировать в бушующем море человеческих страстей между светской властью и духовной – вот что должен уяснить для себя правитель государства» – так учил ее в свое время свекор Филипп Август. И уже мягче она прибавила:
– Конечно же, это не так, если вам это интересно. Однако никто не запрещает графу Шампанскому иметь даму своего сердца, роль которой вполне может играть вдовствующая королева. Но любить женщину и спать с ней – вовсе не одно и то же. Вы согласны со мной?
– Безусловно, ваше величество, кто смеет возражать против этого?
– Надеюсь, кардинал, я удовлетворила ваше любопытство и облегчила вашу душу таким откровенным признанием.
– О да, безусловно, – повеселел легат. – Простите меня, мадам, если я своими подозрениями невольно оскорбил вас.
– Не будем больше об этом, кардинал. Прошу вас только не забывать, что мне нужна любовь этого человека. Да, да, вы не ослышались. Однако это нужно не столько мне, сколько Франции – королевству, которым мне предстоит управлять. Шампань – самый сильный союзник, и она влюблена в Париж, – может ли быть что-то благоприятнее этого для государства?