– Как ваша рука?
– Рука заживает, а вот голова побаливает.
– Это последствия контузии.
– Вероятно. – Он завёл руку за спину, прислонился к печи. – Должен признаться, я не случайно оказался здесь. Меня в Москву должны были определить, но когда узнал, что ваш поезд стоит на соседней станции, сбежал и к вам напросился. Целую ночь на телеге протрясся.
– А вот это зря, лишняя тряска вам ни к чему.
Арина прятала глаза, плотнее куталась в платок, хоть не было ей холодно. Напротив – жар бросался в лицо. А Резанцев настойчиво продолжал клонить разговор к тому, чего Арина никак не могла допустить:
– Помните, нёс вас на руках с катка? Вы так дрожали… Я ещё тогда понял, что не смогу жить без вас.
– Наслышана о ваших гусарских повадках, – жёстко ответила Арина. – И о ваших победах над женщинами наслышана. Если вы надеетесь, что я украшу собой сей победный список, – напрасно.
Поручик устало усмехнулся.
– Половина всего – обычные сплетни.
– А вторая половина?
– Её тоже не было бы, узнай я вас на несколько лет раньше.
Арина чувствовала, как бьётся на шее жилка, но ответила голосом твёрдым и холодным:
– Идите спать, поздно уже. Да и мне пора. – Она поднялась и, сложив на груди руки, пошла из кабинета в спальню.
– Арина Сергеевна…
– Завтра трудный день. Спокойной ночи.
В тёмной спальне она села на кровать, зябко обняла плечи. В приотворённую дверь ей была видна часть кабинета. В свете забытой на столе лампы Резанцев стоял у печи, задумчиво опустив голову. Потом вздохнул, не поднимая головы, бесшумно вышел из кабинета.
– Оленька, ну хоть вы вразумите её.
Досадливо хлопая ладонями по бокам, Николай Евгеньевич ходил по Арининой спальне из угла в угол. Городская квартира Марамоновых выходила на центральную улицу. По окнам ползли струи дождя, хмарилось небо.
Двери орехового гардероба – распахнуты настежь. На стульях, на спинках кровати, на кружевном постельном покрывале, – всюду разбросаны юбки, кофты, жакеты. Взятая вместо Анюты горничная стояла у гардероба, перебирая плечики с платьями. Арина с другого конца комнаты подсказывала ей:
– Не это – правее… Ещё правее… Да, укладывай.
Ольга сидела бочком на стуле, уперев локоть в изогнутую резную спинку. Наматывая на указательный палец выбившуюся из-за уха прядку золотистых волос, наблюдала за Ариной.