Вениамина беспокоила и Русь. Последняя битва хазарских арсиев с русскими варягами не давала малик-хазару покоя. Но волновало его еще и то, что в этой русской варяжской дружине были и те русы-язычники, что обитали в хазарской столице и служили ему, беку Вениамину. Он опять находился меж двух огней. И каков бы ни был исход этой битвы, проигравшим в ней все равно становился он, Вениамин, ибо русский князь Игорь не оставит без внимания эту битву. Пусть разгульная ныне дружина и не имела теперь отношения к государству российскому, но некогда она была княжеской…
Партия в шатранг[27] немного развлекла Вениамина. Он любил эту древнюю игру разума. Он с удовольствием просчитывал ситуации, умело приводя противника к поражению. Это отвлекало его от удручающих мыслей о положении его собственной страны, которая, как на многоклеточном поле аштапады[28] была лишь фигурой в игре сторон, и там он, Вениамин, с трудом выбирал верные ходы.
Ибрагим был достойным соперником в игре в шатранг. Обыграть его требовалось умение. Он продумывал замысловатые ходы, в которых трудно было вовремя понять, куда поведет он своих воинов дальше. За партиями они часто вели серьезные беседы о судьбе Хазарии, о племенах, ее окружавших, об отношениях с соседними странами.
Сейчас Ибрагим, видя удрученное состояние правителя, старался ослабить свои позиции в игре и дать Вениамину шанс выиграть эту партию. Он знал, как по-мальчишески радовался малик-хазар, когда удавалось ему обыграть личного подданного. Ибрагим отдал ему фарзина[29] в расчете, что Вениамин поставит мат его королю.
– Мой господин. – Ибрагим снял с поля падати[30]. – Киевский князь возмущен битвой на Итиле и грозится ответить Хазарии вполне официальной войной.
Рука, занесенная над полем аштапады, чтобы сделать ход хасти[31], застыла в воздухе. Лицо Вениамина сделалось мрачным.
– Необходимо направить на Русь послов прежде, чем русский князь выразит нам свое недовольство, дабы разрешить без крови назревающий конфликт, – размышлял вслух Ибрагим.
Война с Русью ни коим образом не входила в планы Вениамина, и он в очередной раз согласился со своим верноподданным, предложив ему еще одну партию в шатранг.
XXV
День выдался пасмурным и хмурым. С отяжелевшего неба срывались холодные струи дождя. За войлоком юрты было зябко и слякотно. К вечеру дождь еще больше усилился. Микаэль уютно расположился на овечьих шкурах и пил с сестрами вечерний чай с пресными лепешками. Сестры о чем-то весело щебетали, пересмеиваясь между собой. Микаэль с отеческой заботой смотрел на их беспечную болтовню. Сегодня мысли его все время возвращались к Юнусу. Он часто вспоминал брата. Где он теперь? Почему судьба распорядилась так несправедливо, разлучив их? Груз непонятной потери лег на сердце юноши.